Дэвид Геммел - Последний меч Силы

Налей нам вина, пока я поразмыслю.

Аббат смотрел, как Котта наполнил два бронзовых кубка темно-красным вином, и принял свой с улыбкой, чтобы загладить свою вспышку.

– Правда ли, что посланцы Вотана ищут среди наших девушек тех, кто наделен особым даром?

– Да. Духовидиц, целительниц, вещающих на неведомых языках… Говорят, он их всех берет в жены.

– Он их убивает, – сказал Откровение. – В этом источник его силы.

Аббат встал, отошел к окну и смотрел, как солнце тонет в огненном сиянии. У него за спиной Котта зажег четыре свечи. Несколько минут он выжидающе молчал, но затем заговорил:

– Могу ли я спросить, владыка, почему тебя так заботят события в другом конце мира? Войны были всегда.

Проклятие Человека в том, что он должен убивать своих братьев, и некоторые утверждают, что так определил сам Господь в наказание за то, что произошло в Эдеме.

Откровение отвел взгляд от великолепия заката и вернулся в свое кресло.

– Вся жизнь, Котта, сбалансирована. Свет и мрак, слабость и сила, добро и зло. Гармония природы. В постоянном мраке все растения погибли бы. В постоянном солнечном свете они засыхали бы и сгорали. Равновесие – в нем все. Вотана должно остановить, чтобы он не стал богом – темным и злобным богом, кровопийцей, вором душ.

– И ты выступишь против него, владыка?

– Я выступлю против него.

– Но у тебя же нет войска. Ты не король, не военный вождь.

– Ты не знаешь, кто я и что я, мой старый друг. Ну-ка, наполни кубки еще раз, и поглядим, что нам покажет Грааль.

Откровение подошел к дубовому ларю, налил воду из глиняного кувшина в неглубокую серебряную чашу и бережно перенес ее на стол. Подождал, чтобы рябь улеглась, а тогда начал медленно водить над водой золотым камешком. Огоньки свечей заметались и погасли, хотя воздух в комнате оставался неподвижным. Котта наклонился и уставился в чашу на воду, ставшую бархатно-черной.

Первым там возник образ мальчика, пламенно-рыжего, с яростными глазами. Деревянным мечом он рубил и колол пустоту. Рядом сидел пожилой воин. Его правая рука вместо кисти завершалась кожаным колпачком, надетым на культю. Откровение внимательно всмотрелся в них, потом провел рукой над поверхностью. Теперь они увидели голубое небо и юную девушку в светло-зеленом платье, сидящую над озером.

– Это горы Рэции, – прошептал Котта.

Девушка медленно заплетала темные волосы в одну косу.

– Она слепа, – сказал Откровение. – Видишь, ее глаза обращены к солнцу и не мигают.

Внезапно девушка повернула лицо к ним.

«Доброго вам утра», – сказала она беззвучно – слова возникали у них в мозгу.

«Кто ты?» – мягко спросил Откровение.

«Как странно! – отозвалась она. – Твой голос шелестит, будто утренний ветерок, и кажется таким далеким!»

«Я далеко от тебя, дитя. Кто ты?»

«Я Андуина».

«И где ты живешь?»

«В Сисастре, с моим отцом Онгистом. А ты?»

«Я Откровение».

«Ты друг?»

«Да. Настоящий».

«Я так и подумала. А кто с тобой?»

«Откуда ты знаешь, что я не один?»

«Таков мой дар, почтенный Откровение. Кто он?»

«Котта, монах Белого Христа. Ты скоро с ним встретишься. Он тоже друг».

«Это я знаю. Я чувствую его доброту».

Вновь Откровение провел рукой над чашей. Теперь он увидел юношу с длинными волосами цвета воронова крыла; он гнал табунок отличных сикамбрийских коней в одной из долин за Лондиниумом. Он был красив: тонкие черты лица, сильный бритый подбородок. Откровение пристально вгляделся в молодого всадника.

На этот раз вода сменила образы без его вмешательства – в ночном небе заклубилась черная грозовая туча, извергая беззвучно зигзаги молний. Из-за туч вынырнула летящая тварь с кожаными крыльями и длинной клиновидной головой. На ее спине сидел золотобородый воин. Он поднял руку, и молния сверкнула прямо в наблюдателей. Откровение выбросил руку вперед в тот миг, когда вода в чаше раздвинулась. Белый луч света впился ему в ладонь, и смрад горящей плоти разлился по комнате. Вода забурлила, закипела и рассеялась облаком дыма. Серебряная чаша осела и растеклась по столу шипящим черно-серебристым ручьем, поджигая деревянную крышку. Котта отшатнулся, увидев обуглившуюся ладонь Откровения. Аббат другой рукой взял золотой камешек и коснулся им почерневшей ладони. Рука в мгновение ока стала прежней, но даже магия не могла стереть воспоминаний о нестерпимой боли, и Откровение рухнул в кресло. Сердце у него отчаянно колотилось, лицо залил холодный пот. Он глубоко вздохнул и уставился --">