Дэвид Геммел - Черная Луна

вылезти из-за кресла и пожать ему руку. И был прав. Я тут же забыл, что боюсь.

Тарантио кивнул.

— Я был учеником одного старика — он писал разные истории. Он описывал эльдеров. Говорил, что у них лица, как волчьи морды.

— Не совсем так, — сказал Форин. — Волчья морда предполагает зверство. А в этом ничего звериного не было. Но тогда я смотрел на него глазами растерянного семилетки. Он разрешил мне погладить белый мех у себя на лице. Это было как гладить кролика. Я уснул у очага под их с отцом разговор. А утром его уже не было.

— О чем они говорили?

— Я мало что запомнил. О стихах. О разных историях. Отец обожал рассказы о зверствах даротов, но эльдер не пожелал говорить о них. — Зеленые глаза Форина встретили спокойный взгляд Тарантио. — Если ты не любишь людей, зачем притащил сюда мальчишку? Ты ведь с ним едва знаком. Он всего пару дней, как к нам присоединился.

— Кто меня знает?.. Давай-ка спать. — Тарантио завернулся в свой плотный шерстяной плащ и улегся подле угасающего костра.

Сон был пронзителен и ярок. Его и других наемников снова окружали, враг, выхватив мечи, нападал из темноты. Большинство погибло сразу же. Тарантио на миг застыл — но Дейса врасплох было не поймать. Обнажив оба клинка, Дейс мельком глянул на атакующих — и напал сам. Он не знал, что Форин и Кириэль следуют за ним. Да ему и не было до этого дела. Его смертоносные мечи разили направо и налево, он прорубился сквозь врага и скрылся в гуще леса. Форин и Кириэль прорвались следом, хотя мальчишка и получил мерзкий удар в живот. Луна светила тускло, но Дейс и ночью видел отлично, и он повел своих спутников в самое сердце леса. Кириэль прислонился к дереву, его штаны и рубаха набухли от крови. Оказавшись в безопасности, Тарантио вернул себе власть над телом и какое-то время помогал юноше идти. Потом, когда Кириэль потерял сознание, Форин поднял его на руки и принес в пещеру.

Во сне Тарантио превратился в мальчишку, страх смерти наполнил его ужасом. А лица тех, кого Дейс убил, чтобы вырваться, стали лицами старых друзей и товарищей по прежним битвам.

Перед ним возникло лицо старика.

— Правда жжет, Чио, — проговорил он. — Свет правды слишком ярок, он режет глаза.

Когда Тарантио проснулся, пещеру наполнял тусклый предрассветный сумрак. Как всегда, воин пробудился мгновенно — настороже и со светлой головой. Это было единственное время, когда Дейс отсутствовал, и Тарантио чувствовал себя наедине с собой и с миром. Он медленно, глубоко вздохнул, радуясь недолгому освобождению чувств. По камням зашуршала одежда. Тарантио приподнялся. Рыжебородый великан Форин стоял на коленях у тела Кириэля, втихую обшаривая карманы мертвеца.

— У него не было денег, — негромко сказал Тарантио. Форин уселся.

— Денег нет ни у кого, — проворчал он. — Нам задолжали за три месяца — а думаешь, мы хоть что-нибудь из этого получим, даже если вернемся на границу?

Тарантио поднялся и вышел из пещеры. Солнце озаряло восточные склоны, лес купался в золотом сиянии. Твердый холодный камень обрыва, мертвенно-серый в сумерках прошлой ночи, теперь блестел, как коралл. Тарантио облегчился и вернулся в пещеру.

— Это все та проклятая баба… Карис, — продолжал Форин. — Спорю на что угодно — она ведьма.

— Ей колдовство ни к чему, — возразил Тарантио, затягивая на талии пояс.

— Ты ее знаешь?

— Был с ней в паре кампаний. Она хладнокровна, жестока, а голова у нее работает получше, чем у многих генералов…из тех по крайней мере, кому я служил.

— Тогда почему ты от нее ушел? — спросил великан.

— А я не уходил. Я был с ней, когда она дралась за герцога Кордуина. В конце кампании она нас бросила и перешла на сторону Ромарка. Говорят, он посулил ей шесть тысяч золотом. Преувеличивают, конечно, но вряд ли намного.

— Шесть тысяч!.. — завороженно прошептал Форин. Тарантио повернулся к телу Кириэля. Юноша выглядел умиротворенно, лицо его разгладилось. Он мог показаться спящим — не будь так каменно-спокойны его черты.

— Он был неплохим парнем, — произнес Тарантио. — Только слишком молод и слишком медлителен.

— Это была его первая кампания, — сказал Форин. — Он сбежал на нее с фермы. Думал, среди солдат безопаснее. — Великан покосился на Тарантио. — Он был просто деревенский паренек. Не убийца, как ты и я.

— А теперь он мертвый деревенский паренек, — сказал Тарантио. Форин кивнул, поднялся и встал с мечником лицом к лицу.

— Что тебя ведет, --">