Елена Грушковская - Самый важный день в его жизни

Грушковская Елена Самый важный день в его жизни

Часть 1. Шестнадцать часов

Врач нажал кнопку, и поршни шприцев двинулись вниз, по трубкам заструилась прозрачная жидкость…

Шестнадцатью часами раньше

ДК проснулся рано — задолго до звонка будильника. На целый час опередил маленький будильничек в его мозгу свой рукотворный аналог, мирно тикавший на тумбочке, и глаза ДК открылись. Это произошло непривычно легко и безболезненно: обычно пробуждения давались ему тяжело и мучительно. Чтобы разлепить веки, как правило, требовались поистине героические усилия, но сегодня он почти ничего не почувствовал при этом: раз — и явь. Сон выпустил его из своих цепких объятий почти мгновенно. Ни слабости в теле, ни одеревенения затёкшей от неудобного положения на подушке шеи. Легко и непринуждённо. "Так только в детстве просыпался", — подумалось ДК.

Удивлённый, он ещё немного полежал, нежась в тепле под одеялом и изредка высовывая из-под него то одну ногу, то другую. Одна створка звуконепроницаемого, с тройным стеклопакетом, окна оставалась приоткрытой всю ночь, и воздух в комнате был прохладен. Когда нога начинала зябнуть, ДК втягивал её обратно в тёплое нутро постели и прохлаждал другую ступню.

Сколько ни лежи, а вставать всё равно надо. Тем более, что сегодня самый важный день в его жизни. Наверно, поэтому он и проснулся раньше будильника.

Откинув одеяло, он сел и сразу попал ногами в тапочки — умение, отточенное с годами. С полминуты он посидел, ни о чём особенном не думая и улыбаясь — сам не зная, чему именно. Просто откуда-то из глубин души поднималось Чувство, которое и управляло его лицевыми мышцами, заставляя их складываться в улыбку. Глянул на будильник: шесть тридцать. До назначенного им самим вчера времени подъёма оставалось полчаса.

ДК встал и подошёл к окну, распахнул совсем. Утренняя прохлада сразу обдала его бодрящей волной, и он вдохнул полной грудью. Многоэтажный трёхкорпусный жилой комплекс, в котором находилась его квартира, утопал в зелени. Листва тихо шелестела под утренним ветерком, по чистым асфальтовым дорожкам под клёнами прогуливались молодые мамы с колясками, цветочные клумбы радовали глаз роскошью красок, а на ровно подстриженные, обнесённые бордюрами газоны было любо-дорого глядеть: такие они были сочные, чистые, ухоженные. ДК улыбался, любуясь на свой двор и вдыхая утреннюю прохладу.

Шаркая тапочками, он прошёл в ванную. Быстро принял прохладный душ, побрился. Освежённый и окончательно готовый к Самому Важному Дню, он позавтракал яйцом всмятку и бутербродом с чашкой кофе. Этим нехитрым завтраком он довольствовался уже два года, с тех пор как развёлся с женой.

Допивая кофе, он просматривал на экране компьютера сводки новостей. Потом, причесав уже немного подсохшие после душа короткие волосы, сбросил халат и оделся. Если верить синоптикам, день обещал быть жарким: плюс двадцать восемь — тридцать. Но он любил жару, а холод переносил хуже. Простужаться в холодное время года было для него не редкость.

Он набрал номер Льва. Гудок, и низкий, мужественный и строгий голос прозвучал в динамике:

— Слушаю.

— Привет, Лёва, — сказал ДК.

Пауза, и Лев ответил чуть изменившимся, более дружелюбным голосом:

— А, привет. — И тут же спросил заботливо: — Ну, как ты там?

— Всё отлично, — сказал ДК.

Лев был его начальником и одновременно другом — так уж сложилось. Они были ровесники, более того — родились в один день. Нет, точнее будет сказать, что Лев был теперь уже бывшим начальником: неделю назад ДК уволился. Лев был готов отпустить его и раньше, но ДК настаивал на том, что доработает вплоть до означенного дня. После долгих споров они сошлись на неделе. Теперь Лев уже не был начальником ДК, но друзьями они оставались по-прежнему.

— Придёшь сегодня? — спросил ДК. — Не забыл?

— О чём речь, братишка, конечно, приду, — с готовностью ответил Лев. — Я помню, как можно забыть! Во сколько?

— Назначено на десять вечера, но, может, ты приедешь пораньше? Сможешь?

Секунду помолчав, Лев с теплотой в голосе ответил:

— Разумеется, смогу. Подъеду в полдесятого, идёт?

ДК, чувствуя в его тоне улыбку, тоже улыбнулся в трубку:

— Идёт. Жду тебя.

Окончив разговор, он ещё минуту улыбался: ничего не мог поделать с Чувством, --">