Танит Ли - Владычица Безумия

завизжавшим от радости детям.

Но иные преклонили колени, шепча:

— Чудо! Мы узрели чудо!

Женщина в ореоле тьмы волос и золота драконьей короны стояла совершенно неподвижно, но каждый смотрящий на нее ощутил ее взгляд на своем лице.

Наконец она шевельнулась и подняла вверх левую руку — указывая в небо тонким белым пальцем.

И корабль замер, лепестки лилии опустились, птицы и рыбы остановили свое непрестанное движение в небе и воде. Музыка стихла.

А в городе поднялся немыслимый треск, скрежет и грохот. Каменные кошки Неннафира, украшавшие каждую площадь и каждую крышу, большие и малые, страшные и забавные, внезапно разом ожили и принялись потягиваться, разминая каменные лапы и затекшие от векового сидения спины.

Как следует потянувшись и зевнув зубастой каменной пастью, каждая кошка спрыгнула со своего постамента и помчалась по улицам, где от нее в панике и ужасе шарахались жители. Но кошки не обращали на людей ни малейшего внимания. Все они, словно солдаты, поднятые по тревоге, сбежались к реке и легли на берегу, мурлыча и сверкая желтыми круглыми глазами.

Тогда волшебный свет корабля угас. Вместо музыки от него начала расходиться волна. Темная, с блесками серебра и золота, она расплеснулась, затем собралась в высокий столб и закрыла корабль. Поднявшись выше радужных бликов, выше драконьей головы, она мгновение постояла в воздухе, а затем страшной тяжестью обрушилась на берег. На ее пенном гребне, словно статуя, вознесенная над городом, спокойно стояла загадочная женщина — то ли колдунья, то ли посланница небес. Люди с новыми криками ужаса кинулись прочь от берега, уверенные, что сейчас их закрутит этот ужасный водяной вал и стащит в реку вместе с пристанью и прибрежными городскими кварталами.

Но волна, едва коснувшись берега, тотчас отхлынула прочь, оставив Азрарну на берегу, где ее тотчас окружили восторженные кошки.

Поэты после говорили, что там она стояла и ждала, с глазами синими, как само небо, с волосами, подобными ночи, одетая в солнце, бледная, словно луна. И весь город, потрясенный и испуганный, склонился перед ней, восславив в ней несомненную посланницу небес.

Ибо кем еще могла быть женщина подобной красоты и подобной власти, если перед ней расступалась река и оживали кошки, чтобы почтить ее и приветствовать, словно богиню?

Когда над городом прозвучало ее имя, странное эхо отозвалось ему в холмах, но люди сочли это таким же естественным, как гром после молнии. Ибо пути богов лежат далеко за пределами понимания смертных.

И она прошла по улицам Неннафира к королевскому дворцу, где наследники Кураба уже вовсю резали, калечили и травили друг друга. Следы ее босых ног оставались в пыли улиц и еще долго светились в темноте. После долгие месяцы, пока свет не иссяк, по этим улицам не смел ходить никто, а светящиеся следы с гордостью показывали всем приезжим, ибо это было живое чудо. Вслед за ней по улицам шла ее свита — тридцать белых каменных кошек, державшихся ровно на полшага за ее спиной. И уже вслед за кошками, на почтительном расстоянии, шла, огибая светящиеся следы, притихшая, благоговеющая толпа. Кто-то пел, кто-то шел бледный, с невидящими глазами, кто-то шептал молитвы.

Те немногие стражи, что еще оставались у ворот — многие разбежались, когда ожили две большие кошки во дворе — побросали свои копья и упали на колени. Им и в голову не могло придти противиться воле небес.

Двери дворца распахнулись сами собой.

Цепочка светящихся следов Азрарны протянулась через весь внутренний двор, вверх по ступеням и дальше — в дальние покои.

Она была столь прекрасна, повторяли потом поэты, что никто из глядевших на нее не мог не узнать в ней богини.

Азрарн, отец ее, сказал: «Я дам им бога. Раз они так хотят — они получат бога. А вместе с тем — все, что причитается смертным, которыми правит бог.»

--">