Наталья Гимон - Выбор сердца

ворота в мир заката. И уж тем более не знала, как я найду своего Любимого. Но я твёрдо знала, что его-то я найду точно. Должна найти, иначе случится непоправимое.

И вдруг где-то недалеко в низкое небо взлетел жуткий рёв, от которого мурашки побежали по телу. Я замешкалась всего на секунду, а потом ринулась, не разбирая дороги, прямо в чащу «березняка», и сейчас мне было не до брезгливости – всё равно, что на самом деле эти несчастные были когда-то людьми. Продравшись немного вперёд, я остановилась и снова прислушалась. Рёв повторился, указывая мне направление, и я, не раздумывая, последовала туда, даже не смотря на то, что от этого рёва у меня леденело сердце. Потому что оно же мне твердило, что это правильно, и почти против воли тянуло за собой.

С разбегу я почти что выпала из тесного переплетения «стволов и ветвей» на небольшую округлую поляну, в центре которой замер мой Любимый. Он стоял ко мне спиной, но услыхав производимый мною оглушительный шум и треск, обернулся, и я ахнула. Его глаза были чёрными, как сажа, даже зрачков было не различить.

– Что с тобой? – испуганно пролепетала я. Любимый лишь рассеянно пожал плечами:

– Ничего особенного, срастаюсь с междумирьем, – и криво ухмыльнулся, когда мне захотелось умереть. – Выше нос! Всё не так страшно! – Потом его взгляд скользнул мне за спину: – Ты одна?

– Я опоздала, – убитым голосом ответила я, и чуть было не разревелась. – Проход закрылся. Он словно выжжен чудовищной силы огнём, даже края оплавились. – Всё-таки не сдержавшись, я шмыгнула носом. Но мой Любимый, снова усмехнувшись, сделал ко мне всего один шаг и почему-то остановился:

– Открою тебе одну тайну, – мягко заговорил он, а потом медленно пошёл куда-то, заставляя меня невольно следовать за собой. И «деревья» расступались перед нами. – Это место – оно особенное. Здесь все получают по заслугам. Думаю, именно его имели в виду люди твоего мира, когда говорили о чистилище. Так вот, возможно, проход вовсе не выжжен. Он просто схлопнулся за ненадобностью. Ведь если нет тропы, то нет и цели.

– Ты в этом точно уверен?

– Нет. Только процентов на восемьдесят. Но это лучше, чем твёрдая уверенность в том, что целый мир сгорел в какой-нибудь глобальной катастрофе, навсегда запечатав свои врата, теперь ведущие в никуда.

– А как же их открыть опять, эти врата? Ну, если вдруг ты прав, и они просто схлопнулись.

– Боюсь, что никак, по крайней мере, некоторое время.

– Сколько?

– Может год, а может и целое столетие.

– Откуда ты всё это знаешь? – удивилась я, и он развёл руками:

– Я теперь много чего знаю, потому что уже являюсь частью этого места.

– И что же это значит? – Недолгая пауза вновь прервалась моим вопросом.

– Ты так сильно желала спасти отца, что даже готова была рискнуть жизнью ради этого. И возможно, твоё желание было услышано – спася от гибели одно из своих детищ, междумирье сохранило жизнь и твоему отцу. Только вот выпускать его за пределы скорлупы его мира оно не станет – можешь даже не надеяться.

– Почему?

– Потому что это нарушит один из главных законов вселенной: смешение миров невозможно.

– А как же моя мама?

– Твоя мама, как представитель – уж прости – более развитой цивилизации, расценивалась скорее как наблюдатель, и с её уходом на земле не осталось никаких следов чужого пребывания.

– Но ведь она не собиралась уходить!

– Если бы она этого не сделала, твой мир точно бы уже ничто не уберегло от беды. И дело тут было вовсе не в проклятии её отца.

– А я? Меня же пропустили в твой мир?

Мой Любимый улыбнулся:

– Ты не совсем человек, не до конца землянин, не забывай об этом. В своём роде ты – отпечаток своей матери. Твоё пребывание в любом из двух миров ничего не решало.

Помолчав немного, я потёрла висок и устало спросила:

– И что теперь? Что со мной будет дальше?

– Я отведу тебя домой.

– Домой?! – воскликнула я, но радость моя мгновенно угасла. Под какое бы солнце я ни попала, одного из близких мне людей всё равно рядом не будет. Или мамы, или папы.

– Я отведу тебя на Фье́рию.

– Куда? – у меня голова пошла кругом.

– Так назывался мой дом. Мир, который ты наивно окрестила Миром Заката.

– А почему «назывался»? – спохватилась я.

– Потому что теперь мой дом здесь. – Он сжалился над моим очумевшим от непонимания сознанием и пояснил: – Я не смогу пойти с тобой. Также как и ты, я тоже принёс определённую жертву, когда добровольно остался здесь, в --">