Александр Алексеевич Зиборов - Второе Стояние

– Это ложь! – категорически отмёл обвинение Бабрамянц, а в висках у него запульсировала кровь от ошарашивающей мысли: «Он это знает! Он догадался! Но как, как?!.»

– Это правда. Как и то, что ты позже отправил следом и мою дочь. По той же причине,

– Нет, нет! Ты врёшь! Кто же так бессовестно оклеветал меня?! Кто тебе такое сообщил?

– Ты сам. Ты не знал, так сообщаю, что всю твою жизнь я знаю не хуже тебя. Жаль, что я поздно это узнал. До того был верен нашему с тобой договору, исправно исполнял то, что обещал. Но позже у следователей появились ниточки к твоим помощникам, которые ты поспешил оборвать. И думал, что скрыл истину. Тогда я обратил к Суперэгу и там нашёл все ответы. Нашёл в его памяти, которая была твоей памятью.

– Ах, подлец! Потому ты и тянешь с проектом, не завершаешь! – вскричал Бабрамянц.

– Совершенно верно, – подтвердил Бурлаков. – Твоего в памяти Супероэго я оставил самую малость, да и то в маленьком дополнительном сегменте.

– А что с остальной памятью?

– Заполнил её своими данными. Заместил твою память своей. Теперь Суперэго – это я. Кстати, между нами с прошлого года существует прямая когнитивная связь. Мы с ним – одно целое.

– Так вот чем ты мне заплатил за…

– Заплатил тебе за презлейшее, – перебил его Бурлаков. – И поделом!

– Ну, даром тебе это не пройдёт!

По сигналу Бабрамянца в кабинете оказалось пятеро его телохранителей. Он подозревал, что они понадобятся, а потому собрал их в тайном кабинете, о котором не знала ни секретарша, ни большая часть сотрудников.

Бурлаков рванул из кармана пистолет, который тут же вырвали и на его руках ловко застегнули наручники, а на шею набросили удавку, которая затягивалась при малейшем движении.

– Пришить его? – скабрезно улыбаясь, спросил усатый телохранитель.

– Не здесь же! – возразил его бронзоволицый коллега.

Бурлаков был ошарашен, стоял не сопротивляясь.

– В лес его, в реку или закатать в бетон?

Бабрамянц покачал головой:

– Этого слишком мало для меня, слишком мало! Нужно придумать ему смерть небывалую, лютую, достойную его «подвигов». Думайте, орлы-коршуны, подайте мне идею. Ничего путного в голову не приходит.

– По кусочку отрезать от него, по самому малому, чтобы смотрел и мучился, зная о неизбежном конце, – предложил самый высокий телохранитель.

– Корытную казнь ему учинить! – выкрикнул усач.

– А это ещё что за казнь? – заинтересовался Бабрамянц.

– Ну, я древности такое делали. Кажись, в Египте. Брали два корыта и сбоку вырезали отверстия для головы, рук и ног, потом в одно клали осуждённого, а другое накладывали сверху. Корыта накрепко связывали и в таком виде укладывали на солнце. Кормили и поили, чтобы не умирал. Он испражнялся – ха-ха! – под себя, всё оставалось в корытах. Там заводились черви и они начинали его тело поедать заживо. Страшнее трудно придумать!

– Хорошая казнь! Но слишком сложная и долгая. Придумайте что-нибудь другое…

Тут Бурлаков несмело возразил:

– А может, мы все переиграем?

– Это как ещё? – воззрился на него олигарх.

– Я исправлю Суперэго, перенастрою его на тебя… на вас, Борис Георгиевич. Будете оздоравливаться, омолаживаться. Сможете подковы руками гнуть, рубли ломать пальцами, жонглировать тяжелейшими гирями. Ну, и всё прочее.

– Ха-ха, а потом? Что потом? Ты же знаешь, что я тебя не пощажу?!

– Да, это не в твоём… не в вашем характере. Но хоть подольше проживу, пусть и помучаюсь. Жить охота! Дайте возможность, я всё исправлю.

– Сделаешь ли ты это? – задумался Бабрамянц.

– Сделаю, непременно сделаю!

– Сделать-то ты сделаешь, тебе это по силам, знаю, но не устроишь ли ты мне какую иную каверзу? Ты на подобные штучки-мрючки мастак. От тебя всего следует ожидать. Как до сих пор годы мозги морочил…

– Но вы же раскусили меня, обо всём догадались.

– Догадался, но обо всём ли и не слишком ли поздно?

– Ничего не поздно, кроме смерти. Я исправлю Суперэго, слово даю. Вы же можете контролировать каждый мой шаг, каждое движение. Поставьте надёжную охрану. Не верите мне, не позволяйте и пальцем шевельнуть, пусть ваши люди всё делают по моим рекомендациям. Во главе лаборатории вы поставили Муренского, он ваш человек, и головастый. Очень многое знает, пусть и делает всё за меня. Если что не то я укажу, то он сообразит. Простимулируйте его материально, он будет бдеть во все глаза.