Максим Виноградов - Противоборство Тьме

паренек! — произносит мужчина, — Жить будешь!

Я послушно делаю несколько глотков, большего организм принять не может. Жидкость приятно обжигает внутренности, вплоть до пальцев ног.

— А теперь спи! — командует бородач, я отключаюсь.

— Глеб! — главврач повышает голос, и я вздрагиваю, выныривая из воспоминаний, — О чем задумался?

— Так, ни о чем, — пожимаю плечами.

Он грустно кивает.

— Психологическое восстановление далеко не завершено, — мягко констатирует главный, — Но тут мы ничего не можем поделать. Твой случай весьма неординарный. Думаю, тебя вылечит только время. Постарайся вернуть интерес к жизни: займись любимым делом, навести друзей, отдохни от дел. Еда, алкоголь, секс, смех, экстремальные виды спорта. Сильные эмоции, вот что тебе нужно!

Я согласен, я абсолютно согласен, где бы только взять на это деньги. Впрочем, мне все равно… Поняв мое настроение, главный закругляет речь.

— Ладно, Глеб, счастливо тебе! — он взмахивает рукой, прощаясь, — Зайди сейчас к коменданту, оформишь документы на выписку и вещи получишь.

Прощаюсь и выхожу в коридор. Короткая беседа высосала запас воли, я обессиленно опускаюсь на скамейку и смотрю в окно. Мимо по улице проезжает грузовой мехмобиль. Небольшая тучка закрывает солнечный свет.

Прихожу в себя от тряски. Оглядываясь, понимаю, что лежу в кузове мехмобиля на подстилке из нескольких спальников. Рядом сидит хитрого вида мужичок с книжкой в руках. Как только умудряется читать при такой тряске? Заметив, что я очнулся, он откладывает книгу и наклоняется ко мне.

— О! Очнулась спящая красавица! — радостно ухмыляясь, заявляет он, — Как звать? Глеб? Ну как же так, Глеб, так опростоволосился!

Я качаю головой. Говорить трудно, да и не хочется.

— Ну что ты, Глеб! — продолжает мужчина, перекрикивая гул дороги, — Ты же добытчик! Сдавал ведь технику безопасности! Знаешь, кто такие суккубы? Конечно, знаешь! А что же так попался-то по-дурацки? Тебе сколько лет? Двадцать? Ну ладно, тогда еще простительно! Она поди только шаг сделала, а ты и сник сразу, да? Она же тебя чуть насмерть не затрахала!

Тут с него слетает вся веселость и продолжает он серьезно и задумчиво.

— Знаешь что, Глеб, а ведь я такого ни то что не видел, а и не слыхивал даже, чтобы так бывало! Если уж суккуб на тебя залезла, то, считай, все — труп! Выпьет всю силу насухо! Остаются от таких рожки да ножки! А чтобы живым оставила — это что-то новое!

Он снова улыбается и хитро подмигивает.

— Не боись, Глеб, отвезем тебя в госпиталь! В сам Мариенвердер! Там уж тебя быстро на ноги поставят! Хотели сначала в Бромберг везти, туда ближе, да там похуже лечение, — он смотрит на меня с заговорщицким видом, — Слушай, Глеб, а каково это, с суккубом, а?

Медленно прихожу в себя, возвращаюсь в действительность. Сколько времени я тут просидел, глядя в окно с глуповатой улыбкой? Полчаса? Час? Ладно, неважно. Встаю и шагаю к кабинету коменданта.

Захожу, здороваюсь. На меня смотрит злой, мрачный мужчина с лысой головой и толстыми руками. Смотрит вопросительно. Я представляюсь.

— А, помню-помню! — говорит он, — Глеб Штельмахер, сейчас найду твои документы. Присаживайся!

Я сажусь на одинокий стул, пока комендант суетливо копается в ящиках своего безразмерного стола и достает оттуда стопку бумаг. Он передает их мне.

— Смотри, Глеб, — говорит мужчина, — Тут документы на выписку, бумаги на страховку, квитанция с детализацией и стоимостью оказанных услуг, приходные и расходные ордера. Ознакомься и подпиши.

Я пролистываю бумаги, ставлю на каждой подпись, не читая. Мне безразлично их содержание, но раз сказали расписаться, значит так нужно.

Комендант смотрит на меня хмурым взглядом. Когда я отдаю ему подписанные документы, взгляд слегка добреет. Вероятно, ожидал, что я буду спорить и препираться, а теперь ему даже становится немного стыдно.

— Слушай, Глеб, твое лечение влетело клинике в копеечку. А страховка покрыла далеко не все! Нам пришлось продать твой пулевик, снаряжение и добытый энергон, чтобы хоть как-то отбить затраты. Понимаешь?

Я спокойно киваю. Не вижу смысла конфликтовать. Все равно ничего уже не изменить.

Комендант убирает бумаги в стол, встает и подходит к шкафу. Открыв одно из многочисленных отделений, выдвигает полку на колесах и достает оттуда толстый картонный конверт.

— Тут твои бумаги, — сообщает он, протягивая конверт, — --">