Вероника Батхен - Хранитель замка Хэккет [СИ]

расступится, открывая берега зеленой страны… Кого еще бог принес?

Привратный колокол звякнул слабо — его разбудила женская рука. На пороге стояла девица не старше двадцати лет. Нелепо наряженная в потертые синие брюки и цветастую грубую куртку, нелепо причесанная — зачем стягивать пестрой лентой волосы цвета хлеба? Тоненькая фигурка, упрямо сжатые кулачки, пристальные глаза — и широкая радостная улыбка.

— Привет! Я Элли, приехала из Голуэя посмотреть замок Хэккет. Я заплачу за экскурсию не волнуйтесь.

— Как вы приехали, мисс? Автобус ходит раз в сутки, машины у вас, я погляжу, нет.

— Автостоп, сэр. Хич-хайкинг. Меня подбросили. Слышали про такое?

Смотритель помотал головой.

— Неважно. Главное я уже здесь!

Вот так туристка. Страх на мгновение охватил Апельфера — он понял, что не успел сменить облик, и предстал перед гостьей босой, одетый в белый шелк вместо грубого твида. Но девица не удивилась. Она вложила в руку проводнику хрустнувшую купюру и решительно отправилась внутрь. Маленькие ноги девушки, обутые в мокасины, двигались так легко, что едва задевали палые листья. Апельфер не успел распахнуть перед туристкой двери — она сама ворвалась внутрь и замерла, пораженная ветхой, тающей красотой.

Вступи в потемки лестницы крутой,

Сосредоточься на кружном подъеме,

Отринь все мысли суетные, кроме

Стремленья к звездной вышине слепой,

К той черной пропасти над головой,

Откуда свет раздробленный струится

Сквозь древние щербатые бойницы.

Как разграничить душу с темнотой?…^[1]

Двадцать поколений женщин Кирванов ткали дивные гобелены с дамами, рыцарями и чудовищами, двадцать поколений мастеров вырезали для господ мебель с пузатыми ангелочками и воинственными единорогами. Сэр Мэтью Кирван защищал королевство на море и привез в замок золотую маску неведомого божка — когда люди не видели, божок скалил желтые зубы и клянчил у Апельфера кровушки. Нет, мисс, он вас не укусит. Леди Шиннед Кирван была принята при дворе, и некий принц подарил ей отделанное аметистами зеркало — полюбуйтесь, любая девица в нем видит себя красивой. Старый Патрик Кирван прославился тем, что не мог усидеть на стуле — под тяжестью хозяйского зада ломались любые ножки. И хозяйка, леди Маргарет, заказала для него кресло из огромного пня — мощно не правда ли?

С Черной башни видны приморские скалы. Говорят, там в ноябрьские ночи можно услышать пение селки — тюлени-оборотни собираются, чтобы отметить приход зимы. В Горелой башне живет призрак веселой хозяйки замка — устав от бесконечных капризов старого мужа, она утопила рогоносца в бочке с мальвазией. Не волнуйтесь, мисс, призрак безобиден, он пугает только мужчин. Из Белой башни открывается вид на яблочный сад — особенно хорош он в апреле, когда яблони примеряют розовые наряды. Хотите осмотреть и сад тоже? Извольте.

Шиповник давно созрел, но кое-где в колючих ветвях проглядывали запоздалые остренькие бутоны. На большом валуне грелась семейка ящериц — случайные посетители не спугнули их. Хмельной запах яблочной падалицы и бурой листвы кружил голову. Над чашей родника танцевали желтые бабочки. Древнее волшебство все еще жило в корнях.

— Помилуйте, сэр, как здесь чудно! Обычно англичане приводят сады в идеальный порядок, стригут газоны под ноль и убеждают деревья стоять по стойке смирно. Никакой первозданной дикости, никакой тайны. А у вас — просто сказка!

— Спасибо, мисс, приятно слышать, — скромно произнес Апельфер.

Девица легко вскочила на камень, встала в позу и продекламировала:

— Я знаю грядку, где цветут в избытке

Фиалки, дикий тмин и маргаритки

И где кругом густой шатер возрос

Из жимолости и мускатных роз.

Титания там любит спать порой,

Укачанная пляской и игрой;

Там часто кожу сбрасывают змеи, —

Удобнейший ночной покров для феи…^[2]

Знаете, сэр, если где-то в старой доброй Англии уцелели эльфы, то они живут в вашем саду.

— У вас богатое воображение, Элли! Немногие могут похвастаться таким даром.

Девица заметно смутилась, в легком запахе пота вдруг проступила цветочная нотка. На мгновение Апельфер прикрыл глаза. Так и есть — толика нашей крови, разведенная до неузнаваемости.

— Откуда вы приехали, Элли? Одеты вы как чужачка и выговор странный.

— Из Огайо. Знаете, где это? В --">