Карина Демина - О бедной сиротке замолвите слово

Карина Демина О бедной сиротке замолвите слово

© К. Демина, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Пролог

Девочка спешила навстречу любви.

Она не шла – летела, и босые ноги едва касались влажной крыши. Та еще блестела после недавнего дождя. Скоро взойдет солнце, и вода испарится, а с ней и остаточный след, который и без того был почти неуловим.

– Я знала, – она смотрела снизу вверх, и глаза ее сияли. – Я знала, что это – настоящее чувство.

– Конечно.

– Ты любишь меня… только меня…

Он коснулся пальцами ее лица.

Теплое.

Волосы мягкие и так знакомо пахнут травами. Лепесток ромашки запутался в кудрях, и темные круги под глазами ее не портят.

Почти.

– Я… так страдала.

– Прости.

– Ничего, – она вытерла несуществующую слезинку.

Притворщица.

Именно тогда он и решился.

– Ты хочешь, чтобы мы были вместе? Навсегда? – он прошептал это в розовое ушко, и то вспыхнуло, покраснело. – Тогда ты должна кое-что для меня сделать. Сумеешь?

Она кивнула.

И эта ее готовность сделать действительно все, что угодно, взбесила куда сильнее, чем признания. Она ведь и вправду сделает.

Все, что он ни попросит…

А он не будет просить много. Он возьмет ее за руку, теплая ладошка с крошечной меткой старого шрама. Пальчики тонкие, хрупкие. Ноготки… она так и не избавилась от привычки грызть их. Он потрогал эти ноготки и погладил шрам, прощаясь.

– Идем.

Она покорно шагнула на край крыши.

Солнце уже показалось, а значит, стоило поторопиться.

– Видишь, – он провел рукой в воздухе, позволяя иллюзии раскрыться, – нас ждут. Сегодня мы поженимся, а завтра расскажем обо всем.

Он точно знал, что она видит.

Дорожку средь клиновидных маррантов. Узкие и высокие, с серебристыми листьями, которые марранты не сбрасывали и зимой, они напоминали диковинные пирамиды. Сиял белизной девичий кумарис, прозванный невестиным цветом. И редкие желтые пятна лютиков лишь подчеркивали искристую эту белизну. Мох наползал на камни…

Храм.

– Это…

– Здесь не спросят о дозволении родителей, – он поцеловал ее пальцы. – И никто никогда не скажет, что наш брак незаконен. Понимаешь?

Она кивнула, не сводя взгляда с нагромождения валунов, среди которых то тут, то там виднелись статуи. В отличие от храма их время не тронуло.

– Ты же понимаешь, что иначе нам не позволят…

– Д-да… – она обернулась. – А ты… ты уверен?

– Конечно.

Его начала раздражать эта нерешительность.

– Но если ты не готова… я не могу держать портал вечно.

И она решилась.

Один шаг.

Всего один шаг, и иллюзия задрожала, осыпалась ворохом разноцветных искр. Она только и успела, что коротко вскрикнуть. Звук удара был… неприятным. Почему-то он представлял это иначе, но… он выглянул, убеждаясь, что все прошло именно так, как должно.

Девушка лежала, распластавшись на каменных плитах. Ее изломанная фигурка с высоты седьмого этажа гляделась ненастоящей, кукольной. Ручки-ножки, кружевное платьице, волосы светлым ореолом… даже в чем-то красиво, правда, он понимал, что эта красота – тоже иллюзия.

Стоило поспешить, а то мало ли…

Шлюха свое заслужила, но что-то подсказывало, что законники с такой постановкой не согласятся.

Глава 1

– Ну ты и с-стервь, – сказал Вадик, потирая ушибленное колено.

– А то! – Я пнула его по голени, уже без особого раздражения, но так, для острастки, добавив: – В следующий раз вообще яйца оторву…

Я вывернулась из теплых Вадиковых объятий.

Тоже мне… если мы пару раз прогулялись по парку, то теперь, значит, руки распускать можно? Я вытерла губы, раздраженно подумав, что день определенно не задался.

Сначала у мамашки приключился внеочередной приступ глобального чувства вины передо мной, которое она выплескивала в слезах и причитаниях. А значит, и думать нечего, к вечеру дозу найдет. И хорошо, если чего легенького, что только мозги отключит.

Надеюсь, хоть дружков своих на хату не потянет.

А с другой стороны, Танька всегда была не против поменяться на ночь.

Из дому я убегала, рявкнув, чтоб мамашка и не думала ширяться, потому что… просто потому, – ей мои аргументы до одного места.

Сбегала так быстро, что не разминулась с Софкой с первого этажа. Да и немудрено, в Софке два центнера весу, которые дорогу перекрывали надежней, чем холестериновая пробка сосуд. Характер у Софки соответствующий весу. Наши ее вообще ведьмой полагали, а потому относились уважительно, чем окончательно --">