Стёпа Лиходеев - От судьбы не убежишь

Стёпа Лиходеев От судьбы не убежишь

Предисловие

Здравствуй, читатель! Не спеши пролистывать предисловие и не закрывай эту книгу. Давай познакомимся? Меня зовут Стёпа Лиходеев. Конечно, это творческий псевдоним (с некой долей самоиронии), потому что я начинающий, робкий автор. Это моё первое произведение! Да-да! Оно было навеяно сборником рассказов «Тёмный карнавал» Рея Брэдбери и светлой июльской ночью. Поэтому, уважаемый читатель, не суди строго то, что ты прочтёшь. Воспринимай всё легко. С улыбкой. Надеюсь, мы подружимся. Говорят, я не такой уж и плохой человек. Приятного чтения!

Часть 1

Треск сухих веток нарушил тишину ещё дремавшего леса. Это громоздкая фигура Антона, идущего в ранний час по лесной тропинке.

— И зачем же я ввязался в это дело? — думал он. — Ведь говорил же этому дураку на букву М, что прогорим, как пить дать прогорим.

Его белые кроссовки, конечно, слабо вписывались в этот лесной пейзаж. Но с каждой новой лужей они всё больше и больше принимали болотисто-грязевой оттенок.

— Хорошо, что успел свинтить. И нах… я этот контракт подписывал? А вот Андрею, наверное, каюк. По-любому загребли. А вдруг он сдал меня им?

Погрузившись в тревожные мысли, Антон не заметил упавшего дерева и резко и смачно решил отдохнуть, распластавшись по земле.

— Су…! Бл…! В пи… всё! Да еб… оно конём! Нах…! Еб. ться — кувыркаться! — этот список можно продолжать бесконечно, поскольку на душе у Антона, мягко говоря, было ху… худо.

Минут через 20 он наконец-то увидел очертания домов. Это были старинные деревенские избы, покосившиеся от времени, сморщенные и иссохшие, поросшие мхом. В одной из таких жила бабушка Антона, которую он не видел уже больше 20 лет. Он бы рад не видеть её столько же, но случай привёл его в этот покинутый Богом уголок.

— Как тут всё изменилось, — думал он, входя в деревню, — и где же живёт эта старая ведьма?

Тут он заметил на крыльце одного дома древнюю старуху, которая, опершись костлявыми руками на клюку, отстранённо смотрела в одну точку.

— Бабуля! Эй, мать! Скажи, где здесь живёт… Эээ… Как её… Агнесса Метёлкина?

— А? Чаво? — всколыхнулась завёрнутая в бесконечные платки ожившая мумия, — ты кто, мил человек, будешь? Каким ветром в наших краях? — посыпались бесконечные вопросы. Лицо её стало обеспокоенным, глаза так и сверлили Антона насквозь.

— Здрасьте, я Антон, внук бабы Агнессы. Вы знаете, где её дом?

— Антон… Имя-то шибко знакомое… Внук? Ааа, внук! Экак ты вымахал, здоровое дитятя. И не узнать совсем. — бабке явно не хватало собеседника в этой глуши. — Как живёшь? Чем дышишь? Не поджанился ли ещё? Надолго ли к нам? Как нынче то в городе ходют — фильдеперсово.

Похоже без подобного ритуала что-либо узнать было невозможно. Наскоро поведав ей о своих (светлых) делах, он повторил свой вопрос.

— Агнеска то? Знаю-знаю. Недалече. Отель через три дома. Тама и живёт. Но нельзя тебя, милок, к ней-то. Ты ж поди и не знашь всей канвы, что тута творится.

— Да-да, — сказал уже на ходу Антон.

Слушать эту старую каргу ему вовсе не хотелось. Тело ныло от долгой ходьбы, голова болела. А тут ещё скрипучий голос назойливой бабки.

— Стой, окоянный! Ежели пройдёшь ещё хоть три четверти, то сгинешь в мгновение ока! — раздался голос старухи.

Антон встал как вкопанный. Его удивило, хотя, наверное, даже напугало то, что голос как бы звучал у него в голове. Это даже не призыв, а приказ, ослушаться которого не хватало духу.

Он обернулся, старуха стояла около своего крыльца, опершись на клюку. В глазах её сверкали молнии, рот как-то странно двигался, будто бы она пережёвывала кость.

— Зайди в избу! И шибче, шибче!

И вновь Антон слепо повиновался. Страх сковал его по рукам и ногам. Хотелось поскорее убраться, но требовательный тон ветхой, казалось бы, бабулечки заставил его пройти в её дом.

Дома было по-стариковски. Затхлый запах, оленьи рога над входом, пыльный ковёр на вздувшейся стене, кружевные вязаные салфетки повсюду.

— Ты уж извиняй, гостей не ждала, — проговорила старуха. — меня баб Маней звать. Садись, сейчас чайку скипячу.

Антон сделал, как было велено. С одной стороны, все его действия были, словно под гипнозом. С другой стороны, он проникся каким-то обаянием к бабе Мане.

Пили чай.

— Должна тебе рассказать о твоей бабке, — сказала бабушка Маня, когда все формальности --">