Елена Евгеньевна Тимохина - Царевич

Из глубины сознания поднялась волна, она накатила на меня и более не оставляла. Захотелось бежать — на свет, к людям, но тщетно — я был не состоянии шевельнуть и пальцем. Силы оставили меня. Я лежал в темном углу и ничего не мог поделать.

Предчувствие не обмануло. С того дня все покатилось в тартарары. Я не мог понять, почему так вышло. Я обычный человек, не то, чтобы удачливый, но и не конченный. Голова у меня варила, просто не хватало уверенности в себе.

У меня дрожали ноги. Я лежал на боку и шевелил конечностями, чтобы не сойти с ума. Ноги? Нет, теперь лапы. Я стал волком.

Это был очень долгий день. Все, что находилось у меня внутри, извергалось вовне. Я выл, грыз клетку, рыл мерзлую землю — так бесится волк, желая сбежать из плена. К концу дня я весил не больше, чем моя тень. На время меня перевели на медвежью территорию, за бетонную ограду. Я содрал сетку с волчьего вольера, и она нуждалась в ремонте. Я получил укол снотворного, а перед тем, как впасть в забытье, услышал разговор ветеринаров, что, если они не справятся с приступом агрессии, придется принимать кардинальные меры. Мои лапы почувствовали ледяной холод ступеней, ведущих в бесконечность — и не упрекайте меня, что я отступил.

Отныне мое место было на плюшевой подстилке. Я закрывал глаза и ерзал волчьим брюхом по мягкому ворсу, представляя, что ковер висит у меня дома.

Со временем мясо стало привлекать меня больше, я понимал, что становлюсь волком. Когда мне делалось не по себе, я нервничал и начинал выть.

Тут бы мне и спятить окончательно, если бы не Лена, которую взяли убирать волчьи клетки. Когда она появилась первый раз, я уловил запах свежего кофе, выпечки и шоколада. Да она сластена! Эта славная девушка ухаживала за мной. Знала ли она о моем скверном поведении? Вряд ли. Новичкам доставалась самая опасная, тяжелая и неблагодарная работа.

Лена приобрела много друзей в зоопарке, в отличие от меня, она оказалась общительной. Я узнал о многих новостях из ее разговоров по телефону. Так она выспрашивала Надю (Надежду Дмитриевну) о подробностях ее романа с Олегом (это со мной?). Занявший мое место волк уверенно продвигался по намеченному мною пути: он поступил на биофак коммерческого вуза (заочное отделение, прием сразу после нового года). Интересно, где он нашел деньги? Неужели осмелился взять кредит?

И хотя фонарь светил тускло, я мог разглядеть лицо девушки, которая меня кормила. Она была прекрасна, но что еще важнее — добра. В выборе угощения она обладала волшебной интуицией. Когда дело касалось вкусов волка, Лена знала все. Но что из себя представляла она? Под низкой челкой ее каре, мне трудно рассмотреть было лицо. Разве что челка у нее кривоватая, видно, Лена стригла ее сама.

Как она восторгалась Олегом!

На меня обрушились нерастраченные девичьи ласки. Что она только во мне нашла? Лена приносила из дома деликатесы, разнообразив мой рацион. Ежедневно она расчесывала меня массажной щеткой. Она делилась со мной энергией, и я отвечал ей симпатией. Мы остановились на самом интересном месте: вроде бы и поцеловались (я немножко полизал языком ее щеку) и пообнимались (в знак благодарности она сжала меня в объятиях). Такой вот ритуал чаепития с волком.

Все, что я мог, это приласкаться к ней. Мы были заточены в мрачном логове, ощущая друг друга на ощупь. Когда я клал морду в ее ладонь, я пытался сообщить ей, что она моя вторая половинка. Понимала ли она, что я хотел ей сказать? Увы. Мой сухой и холодный нос свидетельствовал лишь о хорошем здоровье.

Я лизнул ее в щеку. Ее лицо было мокро от слез. Она плакала не обо мне. Своей привязанностью я разгонял ее тоску. Лена говорила, что у волков высокая душа. Она ошибалась.

Мои железы работали на пределе, сохраняя во мне следы человеческого. Я не стал волком, и ежедневно потребляемое мной мясо не сделало меня зверем. Я не смирялся со своей участью. Любовь к Лене заполняла черные дыры в моем сознании красивыми картинками совместной жизни. Одна беда, эти фотографии существовали лишь в моем воображении, в реальной жизни еще никто не навел объектив и не нажал на спуск.

Кое-чем я обзавелся, животной хитростью. Я действовал точь-в-точь, как волк — вкрался в доверие к глупышке, готовый этим доверием злоупотребить. Обмануть Лену было легче, чем ребенка, она отличалась простодушием.