Анка Гринёва - Веревка в небо

Белые облака — это ничего. Так выглядит пустота — густой туман без жизни. Только отчаяние и последние крохи веры придавали сил не отпустить рук, потому как подняться она уже не сможет.

Вскоре она не поверила глазам: ветер, что трепал волосы, начал разносить клубы тумана, облака рассеялись… Фила увидела бескрайнее зеленой поле, какие-то квадратные постройки, точки, нити дорог, закрутила головой и, смеясь и плача, продолжала спускаться. Еще немного. Упала без сил, прямо в скошенную траву, плакала, сжимала кулаки, что были белыми, с сеткой вен, без крови.

Фила прикрыла глаза от бессилия, но почувствовала холод металла у шеи. Резко открыв глаза, наткнулась на взгляд мужчины, тот держал косу у ее горла.

— Кто такая? — судя по интонации вопрос, но язык непонятен.

— Я не понимаю, — она подняла руки вверх, показывая, что у нее нет оружия. Ведь она чужак, который свалился с неба, в прямом смысле.

— Вставай, — он убрал косу от горла, и махнул рукой. Фила поняла, что ей нужно встать. — Кто ты?

— У меня нет оружия, я Фила из поселения Синие Тулесы, на нас обрушился огненный дождь, и мне пришлось спускаться, чтобы спастись. Там осталась моя семья, — она размахивала руками и показывала в небо и на веревку, а на последних словах голос ее дрогнул.

Все это время он рассматривал ее и слушал непривычный язык, который был ему неизвестен. Как и странная одежда девушки. Штаны обтягивали, как вторая кожа, сверху рубаха, которая скрывала топ, на руках браслеты, а волосах заколки с перьями. Кожа чужачки была грязной и в саже, но было видно, что она смуглее, чем у людей его мира. Глаза узкие, карие, но, когда смотрят на солнце, отдают золотом. Ее ладони были перемотаны тряпицей, оружия нет, и сама она по себе была похожа на редкую птицу, что-то щебечет.

— Очень интересно, но ничего не понятно, — он убрал косу и ткнул себя в грудь. Фила замолчала. — Я Иван.

— Фила, — она ткнула себя в грудь.

— Есть контакт, — с улыбкой сказал тот.

Она не понимала, почему тот улыбался. Ей было страшно, она впервые видела такого белого человека. Странные штаны с вытянутыми коленями, белая безрукавка. Кожа на плечах была красной. Может он чем-то болен? Глаза голубые как небо, а волосы цвета солнца, Сайле бы понравилось. Она решила, что он воин, это сказали разноцветные узоры на одной руке и странное оружие. Фила такого тоже никогда не видела.

— Рассказывай, что случилось наверху? — заговорил тот и указал на небо.

— С неба падал дождь из огня, вся деревня в огне. Там мои мама и сестра, — она как могла жестами тыкала в небо, потом на себя, показала, как качают детей на руках.

— Дите там что ли твое осталось? Заберем, кукушка ты моя. Жди, — сказал он и пошел в сторону. Фила не понимала, почему тот уходит, и пошла за ним, повторяя, что ей нужна помощь. Громче сказал ей, — Говорю, приду сейчас, тут будь. Что за глупая женщина?

Фила не понимала, почему незнакомец кричит на нее, видимо думает, что если громче говорить, так она будет лучше понимать его непонятный язык. Разозлилась на него.

— Ну и уходи! Трус! Слабак! — кричала она ему вслед. Вернулась к веревке и начала подниматься, но и нескольких метров не могла сделать, так как руки не слушались ее. Но она не оставляла попыток, злилась на себя, пыталась подняться еще немного.

— Куда лезешь, дурашка поднебесная? — он взял ее аккуратно за талию и снял с веревки. — Как ветром не снесло, пушинка ж.

— Так ты поможешь? — она посмотрела прямо в глаза странному человеку по имени Иван.

— Помогу, конечно, — ответил тот.

И Фила просто поверила ему, в него.

Она не знала сколько времени прошло, сидела и ждала, облокотившись на большую кучу травы. Веры в то, что увидит хоть кого-то из родных, близких, почти не осталось, да еще и Иван этот не возвращается. Солнце уже начало садиться, когда ее отчаяние переросло в ужас, а потом в пустоту. От веры осталась капля, но она не позволяла себе расплескать ее. Фила легла возле веревки на спину и смотрела вверх, снова на облака. Так странно, что теперь они были вверху, а не внизу. Мечта исполнилась, но почему ей так горько. Слеза закатилась в ухо, плакать стало неприятно еще и физически. Пришлось сесть, чтобы переживать было удобнее.

Позже она протерла свои глаза, не веря, что видит, как кто-то спускается по веревке. От нетерпения она кружила внизу, шея затекла, и чтобы рассмотреть Фила отбежала подальше. Она видела, что спускаются люди, не один --">