Сергей Владимирович Верник - Попутчики (СИ)

вертеть ту Мурку. Долго... Долго шел.

   - Кто ты? - выдавил из себя Гордей, оставаясь сидеть на гнилых влажных досках.

   - Может, уже в избу зайдешь? - голос хозяина был тихий, мурлыкающий. Ну впрямь как говорящий кот.

   Гордей медленно поднялся, осторожно вошел в дверь. При тусклом свете он смог как следует разглядеть этого кота-переростка, и увиденное его озадачило. Помесь кота и мартышки, только без хвоста. Мех огненно-рыжий, с подпалинами. Глазенки медовые, почти человечьи, впрочем, как и личико. На правом ушке болталась старая бельевая прищепка.

   - Ты что, домовых ни разу не видал? - с тоской проговорило существо, недовольно выпятив нижнюю губу.

   Гордей стоял, разинув беззубый рот. Стоял и смотрел, смотрел...

   - Ну, чего вылупился, вертеть ту Мурку? - домовой шмыгнул к старику и, протянув ручонку, захлопнул ему нижнюю челюсть. - Того гляди муха залетит. Не вкусно ведь... А ты впрямь домовых не видал?

   Гордей помотал головой.

   - А как же вас учили, что нужно встать на пороге, нагнуться, да посмотреть промеж колен? Учили? Нет?

   Гордей снова помотал головой. С бороды посыпались на пол сосновые иголки.

   - Серость, - констатировал домовой, вцепившись пальчиками себе в скудный клок шерсти за ухом. - Пропащее поколение. Жить, и не знать, кто в доме помощник...

   Гордей вдруг протянул руку, намереваясь погладить пушистое нечто. Тот мигом отпрыгнул, издав при этом странный икающий звук.

   - Домовой, - выдохнул старик, и плюхнулся на стоявший рядом колченогий стул. - Подишь ты...А звать-то как?

   - Падрыж, - буркнул домовой с явной неохотой. - У нас ведь как заведено. Как первый хозяин прозовет, так и на всю жизнь остается.

   - Чудное имя, - хмыкнул Гордей.

   - Это уже я сократил, да приукрасил, - признался Падрыж. - А на самом деле - Падла Рыжая.

   Старик от неожиданности крякнул.

   - Ну, барабашка у нас жил сильно шумный, по ночам безобразничать любил. А все на меня думали. Вот хозяин увидит с порога, и ну валенками кидаться. Убью, кричит, падла рыжая! Только попадись! Но мне, можно сказать, с именем еще повезло. Одного вот Ибунахом звали...

   - Татарин что ли? Али турок?

   - Не искушай к сквернословию, Гордей, - покачал головенкой домовой. - К матерщинникам, говорят, толстый поп по ночам является, и кадилом по лбу бьет. Иногда до смерти.

   - Вона как, - потрепал бороду старик. - И вправду, повезло. А дом-то твой как здесь оказался? Я в этих краях смолоду живу. Каждый овраг да пригорок знаю, а избы не примечал. Да ведь город видел на этом самом месте...

   - Морок, а не город, - пояснил Падрыж. - Наваждение. Изба всегда так Силу свою показывает, когда границу переходит.

   - Какую границу? - насторожился Гордей. - Россейскую?

   - Между мирами, - махнул ручонкой домовой. - Она ж блуждающая, изба-то. Как проклял сто лет тому назад один колдун, послал в неизвестном направлении, так места себе до сих пор и не находит. Каждую ночь куда-нибудь перемещается.

   - Как перемещается?! - Гордей подскочил будто ужаленный. Аж в спине хрустнуло.

   - А я откуда знаю? - Падрыж закатил глаза. - Как-то перемещается, вертеть ту Мурку. Тут Сила могучая, нам, домовым, недоступная.

   - И в эту ночь тоже...того?! - вдруг засуетился старик, делая шаг к двери. Потом еще один, и еще...

   - В эту ночь мы за тобой пришли, - Падрыж звонко щелкнул пальчиками, и старый стул больно ударил Гордея под колени. Старик с уханьем сел. - Так надо.

   - Как за мной? Почему? - залепетал он, силясь встать. Но что-то будто давило сверху.

   Домовой, заложив ручонки за спину, с видом законченного особиста принялся нарезать круги вокруг гостя. У него во рту вдруг появилась маленькая пеньковая трубочка, потянуло ладаном.

   - Ну,

--">