Татьяна Бондарь - Сказки Освии. Магия в разрезе

который обязывал обе стороны периодически нападать друг на друга, устраивать засады и применять нестандартные и грязные методы. Организаторы пожали руки и на радостях дали друг дружке в глаз, чтобы закрепить соглашение, после чего, счастливые, разошлись по домам.

Жизнь для студентов снова стала веселой. Они много усилий тратили на то, чтобы придумать достойную пакость для противника. Преподаватели закрывали глаза на постоянные потасовки между своими учениками, слишком уж радостными были их подбитые лица.

Был у студентов еще один способ выяснять отношения и проверять друг друга на храбрость и глупость одновременно. Он был куда опаснее, чем первый. Если по-другому установить справедливость не получалось, они вызывали врага на состязание по выпиванию настойки очередки.

Когда студенты впервые ввели эту традицию – неизвестно, но ко времени моего появления в академиях эта игра существовала давно, и ее правила были строго регламентированы. Главными из них были два: пить только на свежем воздухе (из-за отвратительного запаха настойки), и никогда, ни при каких условиях, не давать соревнующимся больше семи капель. Целью процесса было разрешить спор, а не довести врага до позорной смерти в неожиданном месте или в странной позе. Это были правила, написанные чьей-то кровью. Да никому и не хотелось валяться до утра без сознания, беспомощным против буйной фантазии товарищей.

К слову, иногда, втайне от студентов, учителя тоже выясняли отношения подобным образом. Они собирались в глуши запущенного сада академий и там доказывали друг другу, кто прав, кто виноват, распивая сомнительное зелье. От студентов скрыть это было невозможно – их нюх был настроен на зловонные испарения очередки. Они могли определить по запаху, где собирались учителя и даже кто из них победил.

Что касается меня – я очередку не пила, потому что умудрялась и без нее говорить много глупостей. Но был один человек, который побеждал во всех состязаниях по очередковыпиванию и ни разу при этом не попал в нелепую ситуацию. Это был Комир. Он учился на последнем курсе магической академии, был лучшим студентом и невероятным красавчиком. Девушки к нему прямо-таки липли, доводя его и без того немаленькое самомнение до запредельного уровня.

Про Комира ходили разные слухи. До этого года он учился кое-как, но с момента моего появления в академии внезапно стал лучшим студентом. Вряд ли эти два факта были как-то связаны. Поговаривали, что он нашел верный способ привлечь к себе удачу раз и навсегда. Он принес в жертву духу учебы уворованные им у соседа картошку и редиску. Видно, дух учебы был не сильно прихотлив в еде.

Так или иначе, теперь Комир с легкостью осваивал новые заклинания, а старые у него получались вообще безупречно – они давали максимальный эффект, а побочка проходила незаметно. Учителя пророчили ему великое будущее, студенты завидовали, девушки любили, а богатые господа постоянно присылали приглашения поступить к ним по окончании академии на службу.

Комир активно участвовал в начатой некогда войне между академиями. Он с удовольствием забрасывал простеньким заклинанием вояк, осмелившихся устроить на него засаду, и учил своих прихвостней тому же. Вояки были беспомощны перед ними, как котята. Поэтому в конце концов те из них, что были постарше и поумнее, стали внимательно всматриваться, кто там выходит из-за угла, прежде чем атаковать. А вот глупых новичков они иногда подначивали напасть на Комира, чтобы посмотреть, как те будут разлетаться в стороны и долго потом ходить с шерстью на ладонях, зелеными зубами или картой города на лбу. Комир был беспощаден, и новички запоминали его навсегда.

Комир упивался своими победами, успехом и популярностью. Это никому и никогда не шло на пользу, а Комира испортило окончательно.

Я его терпеть не могла. Не переношу в людях высокомерие. У меня давно чесались руки испробовать на нем какое-нибудь заклинание, не входящее в учебную программу, в воспитательных целях.

Но еще больше, чем Комир, чем наставница в приюте, чем тетка Котлета, чем вообще кто-либо до этого, мне портила жизнь Василика. Она стала моим личным кошмаром. Это была единственная, кроме меня, девушка в военной академии. Из тренировочной формы она не вылазила никогда. Ее кожаные штаны и куртка туго обтягивали грудь и бедра, делая очень соблазнительной, но никто из вояк не смел на нее даже глаз поднять. Подозреваю, что она --">