(Гайя-А) - Годовщина (СИ)

========== Имена и таланты ==========

Спустя четырнадцать лет брака эта женщина все еще поражает Джейме Ланнистера некоторыми непредсказуемыми талантами. Например, краснеть по любому поводу и бесить своего мужа.

Бриенна не то чтобы талантлива, но многими чертами и дивными привычками одарена. Она прекрасно умеет обращаться с оружием, торгуется так умело, что именно этим чудом их дом до сих пор не разорен, она даже умеет немного готовить, чему научилась сама уже после свадьбы, и Джейме ни разу не отравился. И она невозможно, бесподобно, ошеломительно прекрасна в постели.

С точки зрения тети Дженны и многих других тетушек Ланнистеров и их родни, талант беспрерывно беременеть и рожать тем более делал Бриенну лучшей невесткой всего Вестероса, когда-либо вступавшей в их семью. За это ей прощали и мужскую одежду, и более чем удручающую любого Ланнистера неспособность к светской жизни.

Но ко всем многочисленным способностям супруги за эти годы Джейме привык и считает их сами собой разумеющимися, кроме двух. Он по-прежнему не способен предсказать, что и когда смутит Бриенну и вгонит ее в краску, и он не в состоянии ее переупрямить ни за что и никогда.

Обойти ее упрямство возможно лишь хитростью и коварным обманом. В прямой стычке она неизменно стоит насмерть.

В случае с их первенцем, Брандоном, упрямство ее обращает выбранные позиции в каменную скалу, подход к которой Джейме так и не сумел найти.

Брандона следовало наказать. На сей раз сурово. Переписка с девицами Старк — а оных девиц после Зимы народилось немало — фривольные стишки, а теперь еще и откровенная пьеса, переписанная его рукой и отправленная в Винтерфелл — могли попасться недоброжелателям в руки, а то и хуже — самому лорду-хранителю Севера, и тогда не поздоровится Брандону. И Джейме заодно.

Порядки в королевствах изменились на более суровые и сдержанные. Следующие лет двести в моде будет север — Зима долго хранится в людской памяти. Странная смесь культов и поверий родила новое аскетичное мировосприятие, и то, что считалось нормальным в пору юности самого Джейме, вдруг приняло оттенок едва ли не смертного греха.

«Когда я был юн, я трахал свою сестру, изменяя клятвам рыцаря и здравому смыслу, а она изменяла мне и мужу, который изменял ей. Ах эти прекрасные времена высокой нравственности!».

Бриенна вяло отчитывала Брана, когда Джейме вошел в столовую. Джейме не признавал разборок за едой, сравнивая их с добровольным приемом отравы, а потому сделал приветственный знак рукой и постарался улыбнуться жене и сыну.

— Муж, — леди сделала попытку встать из кресла, но он упредил ее намерение, положив руку ей на плечо.

Беременная их одиннадцатым ребенком, Бриенна приняла его милосердное дозволение остаться на месте с неизменной благодарностью в глазах. Ее всегда было просто радовать.

— Я решил проблему, Брандон, — попрал собственные же правила Джейме, едва лишь закрылась дверь за слугой, уносившим последние тарелки со стола, — со вчерашнего дня ты помолвлен с леди Арианной — надеюсь, я не перепутал имя твоей подружки по переписке.

— Что? — Брандон округлил глаза, и Джейме в стотысячный раз поразился тому, как странно смотрится его собственный оттенок глаз в совершенно не ланнистеровском взгляде сына.

— Что? — Бриенна словно сжалась в своем кресле.

— Через два года вы поженитесь, так что переписываться — это то, что поможет вам лучше узнать друг друга… я надеюсь. Убедись, что письма уходят по нужному адресу, и никакая другая девица Старк от твоих виршей не пострадает.

Бриенна дождалась, пока их удрученный, молчаливый и задумчивый (совершенно не по-ланнистеровски!) сын покинет столовую. И обрушила свой гнев на супруга вместе с сотнями вопросов.

— Они даже не виделись!

— Они переписываются полгода. Ты хоть читала, что твой сын пишет этим девочкам? «И до утра пастись меж лилий, и до рассвета нежным соком цветов, нектаром сладких роз бутон твой нежно орошать». Мало того, что похабщина, еще и дурная.

— Он в таком возрасте, — пробормотала Бриенна.

— Я знаю, о чем думают мальчики в «таком» возрасте.

--">