Юлия Кожина - Палач

брошенный семьей. Пусть поживет спокойно, – Тургэн отложил готовую ложку и взялся за новое бревнышко. – Я попробую выдать ее замуж в другом селении, когда вырастет. Может и возьмет кто, она больше не изгой.

– Может и возьмет, – медленно повторил староста.

Какое-то время мужчины молчали. Когда из сарая вышла Охин, Тургэн поманил ее к себе. Девочка подбежала и быстро поклонилась старосте.

– Иди, разбери корзину, – стал раздавать указания палач. – Тушку, – он кивнул на ощипанного тетерева, – на стол, мешок с перьями на печку, пусть просыхают.

– Да, Ухэл, – девочка сунула мешок в корзину, подхватила ее и ушла в дом.

– Толковая, – похвалил девочку Ахлаг.

– Толковая, – подтвердил Тургэн.

– Что будешь делать, если она понесет?

– Не понесет. Я рос у шамана, он многому научил меня. Девочка утром выпила молоко с травами, которые убьют плод.

– Ты жесток, палач, – староста вздохнул.

– Нам не нужен младенец.

Бревнышко в руках мужчины стало принимать очертания кружки, староста невольно засмотрелся на работу палача.

– Ты можешь нанять батраков? – спросил Ухэл. – Нам нужна еще одна комната в доме, я больше не хочу спать на скамье. Да и сарай надо новый поставить, у печной стены. Так коза зимой не замерзнет.

– Я попробую договориться. Но им нужно платить.

– Вычти, сколько нужно, мы обойдемся без денег пару месяцев. И еще нужна одежда девочке – у нее всего одно платье, – палач достал из корзины жалование и вернул старосте.

– Я решу это.

Несколько минут они просидели в тишине.

– Завтра Совет. Будем решать, как наказать сына мясника, – наконец заговорил гость. – Ты можешь прийти по праву отцовства. И имеешь право голоса.

– Я приду.

– Я встречу тебя у края деревни, – он взял принесенную Охин корзину, и девочка тут же убежала обратно в дом.

– Спасибо, староста.

– До завтра, палач.

Совет проходил в самом большом доме деревни. Там селяне всегда собирались на праздники, религиозные сборы и на суд. Ухэл был здесь лишь однажды, в далеком детстве. В тот самый день, когда его забрал шаман. Сейчас зал был наполнен мужчинами, они сидели на скамьях по периметру комнаты, и лишь члены совета сидели за столом. Тургэн же встал у стены, недалеко от входа. Его приход остался незамеченным.

Члены Совета тихо переговаривались. Остальные мужчины громко спорили. И далеко не все споры касались участи насильника Охин. Когда староста поднялся со своего места в центре стола, голоса вокруг стали заметно тише.

– Совет приговорил сына мясника к отсечению одного пальца левой руки, – громко сказал он. По его тону было ясно, что с Советом он не согласен. Мужчина взглянул на палача, коротко ему кивнул и снова сел. Голоса мужчин в зале снова стали громче.

Ухэл тоже был не согласен с наказанием. Слишком мягко для того, кто сломал девчонке жизнь. Он оттолкнулся от стены, выпрямил спину и вышел из-за скамеек ближе к столу Совета. Голоса вокруг затихли. На палача взирали глаза полные ужаса и благоговения.

– Я отец Охин Ухэл, девочки, которую обесчестил сын мясника, – несколько судорожных вздохов послышалось со стороны. – Я прошу у Совета лишить насильника обеих рук.

Зал взорвался криками. Жестокость просьбы разъярила толпу. Люди были поражены тем, что палач взял девочку под опеку, даже страх перед Ухэлом отошел на второй план. Староста поднял руку, призывая к тишине. Потом попросил палача продолжать.

– Даже одной руки ему хватит, чтобы в следующий раз зажать одну из ваших дочерей на сеновале. Так и будете резать ему по одному пальцу, пока в деревне девок не останется? – Тургэн говорил спокойно, но его голос был жесток и зол, никто вокруг не произнес ни звука. И лишь когда мужчина вернулся к стене, голоса вновь набрали громкость.

Мужчины спорили, Тургэн ждал. Наконец, староста снова встал со своего места.

– Совет приговорил сына мясника к отсечению правой кисти. Решение окончательное. Приговор будет осуществлен на закате перед домом советов.

Со стороны одной из скамей послышался вой. Тургэн взглянул в ту сторону и увидел как тучный мужчина, по-видимому, мясник, обнимает худую стонущую женщину. Но сострадания к ним мужчина не ощущал. Они сами виноваты в том, что вырастили человека, способного на столь низкий поступок. Палач кивнул старосте и покинул здание. Нужно было готовиться к вечерней работе.

Ухэл точил топор во --">