Сергей Гуляевский - Деревня утонувших кукол

Сергей Гуляевский Деревня утонувших кукол

Три года коротышка Чан не был дома, и, когда вдали, над морем джунглей, показалась Красная скала, похожая на нос пьяницы, Чан улыбнулся и зашагал быстрее. Но чем ближе он подходил к дому, тем больнее щемило у него сердце от какого-то нехорошего предчувствия.

Стояла весна, а вокруг было хмуро и зябко, словно осенью. Дороги заросли травой, поля заброшены, и только тоскливо кричат обезьяны, словно жалуясь на что-то.

Перебравшись через бамбуковый мостик, коротышка Чан повернул налево и направился по тропинке вдоль ручья. Но тропинка вскоре исчезла, и Чан, махнув рукой, пошел напрямик через поля.

Спустилась ночь, от реки хлынул туман, и вдруг разом ничего не стало видно, как будто на глаза надели повязку. Чан в растерянности остановился, не зная, куда идти. Призрачные клочья тумана кружились вокруг, как души умерших, ни одного звука не доносилось ниоткуда, и на какой-то миг коротышке Чан стало так одиноко и страшно, что он чуть не расплакался, как маленький мальчик.

Но тут с реки потянул ветер, в разрыве туч сверкнула луна, и Чан увидел свой дом. Он был совсем рядом. В окне горел свет, и было непонятно, почему Чан не заметил его раньше.

Когда Чан вошел в дом, первое, что он увидел, было лицо матери. Она сидела за столом, сложив маленькие сухие руки, и печально смотрела на него. На столе стоял праздничный ужин: подогретое вино, душистый рис и курица. От курицы еще поднимался пар, но никакого запаха, как ни странно, Чан почему-то не почувствовал.

Он поставил на пол бамбуковую корзину, подошел к матери и обнял ее.

— Вы ждали меня, мама? — спросил он.

— Мы тебя каждую ночь ждем, сынок, — ответила мать и тяжело вздохнула.

Пламя светильников качнулось, и откуда-то сбоку послышался легкий шорох. Как будто пробежала мышь. Коротышка Чан повернул голову и не поверил своим глазам. Перед ним с деревянной куклой в руках, стояла маленькая Лу, его сестра. Это было удивительно, но за три года она совсем не выросла: все такие же тоненькие ножки, словно палочки для углей, и черные печальные глаза.

— Здравствуй, Лу! — улыбнулся Чан и наклонился, чтобы взять ее на руки. Но тут откуда-то снизу, словно из-под земли, подул ледяной ветер, маленькая Лу как-то странно зашаталась, задрожала — и исчезла, как исчезает туман. Деревянная кукла на какой-то миг повисла в воздухе — и вдруг с громким стуком упала на пол. Коротышка Чан вздрогнул и обернулся.

Мать по-прежнему сидела за столом, но лицо ее как-то странно потемнело, и голос доносился глухо, словно из колодца.

— Не бойся, сынок. Она просто забыла тебя за три года. Сядь лучше, поешь.

Чан улыбнулся, поднял куклу и подошел к столу. Он повертел куклу в руках, рассматривая ее со всех сторон, и вдруг рассмеялся.

— Ах, мама, мама! Я и не думал, что она цела. Эта первая кукла, которую я сделал, ты же помнишь. Она умеет крутить головой, а больше ничего. Но знаешь, мама, я недаром ходил в Индию. Я учился у лучших мастеров и умею теперь делать такие куклы, которые совсем как живые люди. А некоторые даже лучше, чем люди. Я заработал на куклах много денег, и теперь мы купим землю, и построим большой дом, наймем слуг, и ты ни в чем не будешь нуждаться, — и Чан снова рассмеялся.

Он сел за стол, и стал есть курицу, и рис, и пить вино из своей любимой глиняной чашки с отбитой ручкой. Мама сидела напротив, смотрела на него, подперев голову рукой, и все было, как в детстве, много лет назад. И когда мама уложила его спать и накрыла старым зеленым одеялом с прожженной дырочкой, Чан понял, что, может быть, это самый счастливый день в его жизни. Он просунул в прожженную дырочку палец, как делал давным-давно, когда был мальчишкой, тихо засмеялся и сразу уснул.

Проснулся он оттого, что кто-то по капельке лил ему за шиворот холодную воду. «Это, наверное, маленькая Лу озорует», — подумал Чан и, не открывая глаз, наугад выбросил руку, чтобы поймать сестру. Но рука так больно обо что-то ударилась, что Чан вскрикнул и резко приподнялся.

То, что он увидел, было так непонятно и страшно, что он замотал головой и, словно сумасшедший, стал стонать и всхлипывать, раскачиваясь из стороны в сторону.

Он сидел рядом с высокой пальмой, которая росла прямо из прогнившего пола. Это об нее он ударился рукой. Крыши над ним не было, и мелкий дождь, скатываясь по пальмовым листьям, падал на какое-то зеленое тряпье, которым он был укрыт. Стены дома обвалились и --">