Евгений Иванович Редин - Царевна-лягушка

с поклоном

Сыновья — Антон с Софроном.

По ковру в руках у них —

Вроде тряпок половых.

Позади несут их жёны

Хлебы, наспех испечёны,

В виде двух больших лепёх.

И взглянуть-то не дай Бог —

До того лепёхи плохи.

Посмотрел царь на лепёхи,

Посмотрел царь на ковры,

Молвит: «Это вот дары!..

Я видал подарки всяки,

Да ведь хлеб-то ваш собаки

Есть не станут. Стыд и срам!..

Взять да бросить хлеб свиньям!

Эти ж грязные тряпицы,

Постирав, на половицы

За порогом разостлать,

Чтобы ноги вытирать.

Ай, невестки! Удружили!»

Сыновья тут затужили,

А их жёнам нипочём

Срам такой перед царём:

«Поглядим-ка те игрушки,

Что получит от лягушки.

Вот где не было б стыда!

Посмеёмся мы тогда!..»

Только так перешепнулись,

Двери тихо распахнулись,

Глядь — Иван стоит в дверях.

Царь с царицей «ах!» да «ах!».

На серебряном подносе

Он пирог в палату вносит,

На плече висит ковёр,

На ковре — цветной узор.

Царь работу не ославил,

Взял пирог, на стол поставил,

Чтобы всяк увидеть мог

Знаменитый тот пирог.

…А ковёр каков!.. Царица

На него не наглядится.

Златом-серебром расшит,

Он, как солнышко, горит.

…От ковра царица-мать

Глаз не может оторвать.

А невестки смотрят — злятся:

«Надо ж было просчитаться!..»

Говорит тут мать-царица:

«Где же наша мастерица?

Почему, сынок родной,

Ты не взял её с собой?»

Объяснил царевич дело,

Как лягушка повелела:

«Ей подняться-то невмочь,

Ведь работала всю ночь,

Утомилась до упада —

Много ль ей, лягушке, надо!

Спит теперь без задних ног,

Добудиться я не смог». —

«Ничего! Пусть отоспится, —

Молвил царь. — А мастерица

У тебя и впрямь она!

Будет золото-жена.

А теперь, хоть нынче будни,

Приходите пополудни

С нами вместе пировать —

Я гостей хочу созвать».

Тут невестки вновь хихикать,

На Ивана пальцем тыкать:

Удивит-де, мол, гостей

Он лягушкою своей…

В дом Иван пришёл невесел,

Буйну голову повесил.

А лягушка говорит:

«Что, Иванушка, сердит?

В чем, скажи, твои печали?

Иль подарки подгуляли?

Не хорош царю пирог,

Иль ковром он пренебрёг?

Что сидишь, как на погосте?»

А Иван ей: «Просит в гости

Царь-отец. Он ласков был,

За подарки похвалил,

Да приду на пир с тобою,

С лягушонкою рябою, —

Засмеют на целый свет;

Отказаться ж нам не след».

Говорит ему лягушка:

«Это дело — безделушка!

Ты на пир один иди

Да царя предупреди,

Что лягушка, мол, хлопочет,

Приодеться к пиру хочет,

Чтоб на пире пред царём

Не ударить в грязь лицом.

А как станет мать-царица

Приглашать за стол садиться,

Вдруг раздастся стук и гром, —

Успокой гостей на том,

Что гремит, мол, коробчонка,

В коробчонке — лягушонка».

Делать нечего, Иван

Обрядился в свой кафтан

Да на пир один явился.

Царь к нему и обратился:

«А твоя лягушка что ж?

Иль ей пир наш не хорош?»

Объяснил царевич дело,

Как лягушка повелела:

«Я, отец, пришёл вперёд,

А она сейчас придёт.

Лягушонка всё хлопочет,

Приодеться к пиру хочет,

Чтоб на пире на твоём

Не ударить в грязь лицом».

…Приглашает всех царица

За почётный пир садиться.

Вдруг раздался стук и гром,

Словно рушится весь дом.

Царь с царицей побледнели,

Гости на пол так и сели,

Сам Иван едва стоит,

Да гостям и говорит,

Что гремит, мол, коробчонка,

В коробчонке — лягушонка!

Все — к окну. А за стеной

В колымаге расписной,

Златоверхой, среброспицей,

С удалым, лихим возницей,

Василису кони мчат,

Подковами грохоча.

Арапчонок на запятках,

Бубенцы на всех лошадках,

Колокольчик дорогой

Под серебряной дугой.

У крыльца возница бойко

Осадил лихую тройку,

И царевна, наконец,

Входит в царский во дворец.

Вот идёт — светлее света,

В шёлк и бархат --">