Марк Сергеевич Харитонов , Автор неизвестен - Народные сказки , Эпосы, мифы, легенды и сказания - Двадцать четыре Насреддина

Озенбашском, Кемине, Джалуле и т. п. Эти национальные персо­
нажи, однако, существуют вполне самостоятельно в разных странах, иногда
наравне с Насреддином, иногда по разным причинам постепенно вытесняя
его (вбирая при этом многие связанные с его именем сюжеты). С Джухой,
например, именно так и произошло. Этот национальный арабский персо­
наж в своем языковом и культурном ареале оказался «сильнее»; столкнув­
шись с Насреддином, он как бы вобрал его в себя. В то же время в Турции
(где впервые анекдоты о знаменитом ходже записаны еще в XVI в., после
нескольких веков устного бытования) Насреддин — вне конкуренции.
У тюркоязычных народов, связанных культурным, этническим, религиоз­
ным родством, а также в странах, некогда подвластных Османской импе­
рии, образ Насреддина вступал в разнообразные, порой сложные и даже
конфликтные отношения с традиционными национальными комическими
персонажами.
Чаще всего они сосуществуют здесь параллельно, не вытесняя друг
друга и даже взаимно обогащаясь. Некоторые истории, которые рассказы­
вают об уйгурском Саляй Чаккане или Молле Зайдине [14], в других верси­
ях приписываются Насреддину; то же мо;::но сказать и об Ахмед-Ахае
Озенбашском, и о Кемине. Но нередки случаи прямого столкновения Нас­
реддина с другими хитрецами и остроумцами, и здесь характер сюжета во
многом зависит от симпатий рассказчика. Так получилось, например, в
Болгарии и у некоторых народов современной Югославии, где наряду с
Насреддином издавна веселил народ своими проделками и шутками Хит­
рый Петр (или Хитрый Петре).
Болгарский исследователь Величко Вылчев посвятил этой теме целую
обстоятельную монографию [32]. «Именно в Болгарии,— отмечает он,—
вследствие более позднего освобождения от османского господства создают­
ся условия для более продолжительного общения между болгарами и тур­
ками, а наряду с этим для более интенсивного умножения ряда сюжетов
7

и мотивов насреддиновского цикла, для более прочных взаимных фольклорпых влияний. И как раз у нас оформляется фольклорный образ националь­
ного комического героя, который противопоставляется ходже Насреддииу»
[32, с. 344]. В. Вылчев прослеживает историческую и генетическую взаимо­
связь этих образов, в конкретном формировании которых важную роль
сыграли болгарские бытовые и юмористические сказки, рассматривает
своеобразие каждого, их национально-самобытную сущность, выявляет со­
циальные, политические, антиклерикальные мотивы, отразившиеся в этих:
циклах, и т. д. По словам автора, анекдоты про Хитрого Петра «питаются
анекдотами про ходжу Насреддина» [32, с. 343]. В то же время и образ Насреддипа на болгарской почве претерпел серьезные структурные и сюжет­
ные изменения.
Здесь интересно остановиться на одном моменте. В ряде анекдотов оба
хитреца и острослова сталкиваются лицом к лицу. Иногда эти столкнове­
ния нейтральны и даже как бы необязательны. Таков, например, анекдот
о том, как Хитрый Петр брил ходжу Насреддина.
«Пошел Сарадин-оджа бриться к Хитрому Петру. Тот стал его брить и
порезал. Взял Хитрый Петр вату, приложил / ее к голове оджи, чтобы ос­
тановить кровь. А оджа сказал:
— На одной половине головы ты мпе посеял хлопок5, па другой по­
ловине я посею леи» [32, 175].
Если сравнить этот анекдот с нашим № 467 и всеми вариантами, ука­
занными в комментарии к нему, станет очевидно, что Хитрый Петр вполне
мог быть заменен здесь безымянным персонажем. Правда, в других на­
циональных вариантах данного анекдота этот персонаж — просто неуме­
лый цирюльник и высмеивается за неумение6. Хитрый же Петр вполне мог
нарочно досадить своему всегдашнему сопернику, а Насреддин не остается
в долгу; это придает сюжету иной смысловой оттенок. Он особенно заме­
тен в случаях, когда оба героя мерятся хитростью (см. № 443—461 нашего
сборника и комментарии к ним). В зависимости от симпатий рассказчика
(определяемых, видимо, и принадлежностью к той или иной этнической
группе) один из них демонстрирует свое превосходство. Характерно нача­
ло одного из болгарских вариантов: «Турок ходжа Насреддин, враль и хит­
рец, пришел однажды из Анатолии в болгарскую землю надувать проста­
ков. Тут врал, там врал, наконец добрался до деревни, где жил Хитрый
Петр». В серии соревнований Хитрый Петр несколько раз обводит Насред­
дина вокруг пальца.
То же --">