Екатерина Ильинская - Блуждающий огонек

Холод обрушился резко. Сжал в объятья, выдавил воздух – бульканьем, пузырями ушел тот наверх. Вверх! Вверх! Вдох.

Маша вынырнула. Или то была Златоцвета? Забила руками, в панике отталкивая воду. Вдохнула едва. Вновь скрылась в омуте.

Вода в носу, в горле. Жжет. Болит. Прочь! Прочь! Вверх! Дышать. Режет глаза, давит в ушах.

«Прости, прости, прости,» – твердит Блудичка. Или подруга Даринка? Кто отталкивает тонущую от спасительной тверди? Кто простирает руки, плачет навзрыд. Кто? Говорит, что не может спасти, сама запретила…

Вновь показалась макушка, искаженное лицо. Открытый рот. Темные Машины (или светлые Златоцветины?) пряди закрыли глаза. Короткий вдох. Еще всплеск. И только волны разошлись кругами.

«Спаси! Спаси меня! Хочу жить!»

Блудичка очнулась, полыхнула голубым непривычным цветом, вместо своего теплого. Холодная решимость разливалась внутри, переворачивала все с ног на голову – жизнь многих ценнее, нужна была жертва. Она вспомнила: никто не убивал ее, сама вызвалась. Страшно умирать. Передумала. Да не дала подруга сойти с пути избранного, и возненавидела людей Златоцвета. Разделилась душа надвое: протест и злость в последнем выдохе остался на болотах, смирение с судьбой разлилось в отражении.

Папоротник

Мчался в отражении голубой огонек. Путал следы, заводил чужаков в трясину.

Искры. Как звезды, но прямо тут на земле, на болоте. Желтые, яркие, теплые. Голубые, резкие, холодные. Разлетелись веером. Манили, сияли. Сколько лет жила на болоте Блудичка, а такого не видела. Расцвел цветок папоротника в ночь на Ивана Купала.

Блудичка приблизилась. Цветок горел, но не обжигал. Тронула лепестки: сверху алый, снизу синенький. Вспыхнул папоротник, слились миры, сомкнулась душа Златоцветы-Блудички. В ярких искрах унеслась ввысь, в небеса. Очистилась. Освободилась.

А на небе с тех пор появилась блуждающая звезда: кто чист сердцем, тому дорогу к дому кажет, а кто зло таит – тому погибель несет. А как посмотришь в небо на Ивана Купала, так желание загадывай – сбудется.