Блага Димитрова - Отклонение

Деревья и дорожные указатели с нарастающей скоростью летят навстречу машине, их отражение в ветровом стекле распадается на мелкие пятна.

За рулем — мужчина лет сорока, с волевым, энергичным лицом, с поседевшими висками. В том, как уверенно он ведет машину, в нем угадывается человек энергичный, целеустремленный, готовый сокрушить все, что станет у него на пути.

В зное июльского полдня простор слепит своей яркостью. Шоссе кажется бесконечным. Среди этой необъятности взгляд мужчины мечется как в клетке: от часов к монометру и к ближайшему повороту. Чем выше скорость машины, тем короче стрелы взглядов, ударяющихся о стены; их три: время, скорость и дорога.

Мужчина спешит. Он не терпит машин перед собой. И обгоняет их на недозволенной скорости. Его провожают сердитыми взглядами. Но в спешке он ничего не замечает. Окружающий мир налетает яркими, разноголосыми красками, но не попадает в его поле зрения, проносится мимо. Этот мир не в фокусе. При такой скорости краски сливаются в серое, стволы у дороги — в параллельные черты, зачеркивающие пейзаж, а лица пастушат у шоссе — в пятна. Окружающий мир кажется безликим.

Неожиданная остановка. Стадо пыльных машин застопорило движение. Мужчина пытается найти проход и проскользнуть вперед на своем антрацитово-черном «мерседесе», но напрасно. Мужчина выходит, нервно затягиваясь сигаретой. Молча предлагает пачку невзрачному шоферу,

— Что происходит?

Шофер жадно тянется к пачке сигарет.

— Меры против сапа. Экономьте сигареты, а то не хватит, ждать придется долго.

Боян идет по раскаленному асфальту между машинами.

Кто-то, используя остановку, спит в кабине грузовика в неловкой позе. Другие шоферы, разморенные жарой, заглядывают в моторы, отворяют капоты для охлаждения, болтают.

— И какой тут еще сап, когда весь скот порезали?

— Я план выполняю, а…

— И у них тоже план!

— Пока стоим, назови три цифры для «тото»^[1].

Боян, избегая разговоров, пробирается вперед.

На одном из столбов на шоссе висит табличка: «Сап— зараженная зона».

У дезинфекционной камеры, установленной у самой дороги, длинная очередь. Два санитара заставляют пассажиров и шоферов мыть руки до локтей в каком-то желтоватом растворе. Санитар помоложе с интеллигентным и приветливым лицом руководит другой процедурой: по его команде машины медленно проезжают друг за другом по нескольку раз по соломенному настилу, пропитанному дезинфекционной смесью. После обработки машины вместе с пассажирами некоторое время стоят на огороженном веревками карантинном участке. Трава там пожелтела, пропитавшись ядовитым раствором.

Боян быстрым взглядом оценивает обстановку. Обойдя несколько раз машины, он останавливается позади приветливого санитара.

— Товарищ, ну я и влип, — доверительно заговаривает с санитаром Боян, протягивая ему сигареты.

— Да, слушаю вас, — отзывается санитар, не спуская глаз с грузовика, который маневрирует на настиле. Обернувшись к Бояну и увидя сигареты, он сдержанно благодарит: — Спасибо, не курю.

— Я очень спешу! — настаивает Боян. — Мне нужно как можно скорее попасть в Софию!

Санитар, пожимая плечами — мол, все спешат! — дает знак следующей машине въезжать на настил.

За рулем сидит новичок, который боится запачкать свой еще совсем новенький «москвич».

— Самое большее задержитесь на полчаса! — успокаивает санитар.

Боян быстро взглядывает на часы.

— Ну и попал же я!

Один из шоферов отводит его в сторону.

— Послушай, если уж тебе так приспичило, двести метров назад — и бери вправо… Совсем небольшое отклонение…

— Благодарю! — С надеждой посмотрев в направлении, указанном шофером, Боян бросается к машине.

Шоферы искоса поглядывают на «мерседес», который ловко выбирается из капкана собравшихся машин и поворачивает назад. По их лицам пробегает улыбка.

Машина сворачивает в сторону от шоссе и с трудом едет по узкой проселочной дороге. Мужчина с беспокойством выглядывает из окошка. Рытвины, неровности вынуждают его двигаться с черепашьей скоростью. На машину садится пыль. Боян, вздрогнув,

--">