Гусейн Мухтаров - Пьесы

М я л и к. Не на сына ты надеешься, а на Ораз-хана! Учти: и ему скоро наступит конец! Пойми, бай, можно сокрушить самого могущественного царя, страну превратить в руины, но никакими силами не остановить историю! Уведите их!

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Картина девятая

Кибитка Пальвана-ага. С а х р а  низко наклонилась над большим листом бумаги. Она переписывает статью в стенную газету, тихонько напевает.

С а х р а.

Если бы печаль и горе

В ясном солнечном просторе

Навсегда исчезли вдруг,

Это было бы чудесно —

День встречать счастливой песней

О тебе, мой друг!

Если б не было разлуки,

Я к тебе с тоскою руки

Не тянула бы сейчас.

Это было бы прекрасно —

Ежедневно, ежечасно

Видеть свет любимых глаз!

Вбегает  К а н д ы м.

К а н д ы м. Сахра! Сахра!

С а х р а. Что случилось? Разве можно так кричать, ты меня напугал. Уже поздно…

К а н д ы м. Сахра… ты знаешь… ты знаешь!

С а х р а. Бегенч? Что с ним? Ты пришел с дурной вестью?

К а н д ы м. Разве Кандым сможет к тебе прийти с дурной вестью? Ты долго ждала Бегенча и…

С а х р а. Ну? Перестань терзать мое сердце! Говори скорее!

К а н д ы м. Ох, как ты спешишь…

С а х р а. Кандым!

К а н д ы м. Ладно, не сердись. Приехал Бегенч!

Сахра бежит к двери, но Кандым ее останавливает.

К а н д ы м. Куда ты спешишь? Пусть хоть солнце взойдет! Ох, и счастливая у вас будет встреча!

Сахра плачет.

Зачем плакать, когда надо смеяться? Бегенч выздоровел и приехал. Если б я знал, что ты будешь реветь, ни за что не пришел бы. (Сам вытирает набежавшие слезы.) Да что я сюда, плакать пришел, что ли?

Оба смеются.

С а х р а. Значит, жив и здоров!

К а н д ы м. Еще как!

С а х р а. А ты его своими глазами видел?

К а н д ы м. Нет. Как только услыхал, что он приехал, сразу же с этой вестью к тебе. Смотри, в каком я виде!

Кандым не замечает, что в кибитку вошел Пальван-ага.

Да, кстати, не говори отцу, что я был у тебя, а то опять начнет на тебя кричать (подражая голосу Пальвана-ага): «Чего этому парню здесь ночью делать?» Как ни говори — отец у тебя человек темный…

П а л ь в а н - а г а. Эй ты, светлый! Что за вид у тебя?

Кандым испуганно вскрикивает и убегает.

Ну и оборванец! Он что, босиком прибежал, чтобы сказать о Бегенче?

С а х р а. Да, отец. Бегенч жив, здоров и вернулся!

П а л ь в а н - а г а. Слава аллаху! Пострадал парень, но зато помог врага уничтожить. И сев провели хорошо. Дочь моя, погаси лампу и ложись спать.

Сахра готовит постель.

С а х р а. Я не хочу спать, отец!

П а л ь в а н - а г а. Погаси лампу. Я не могу спать при свете, а мне рано вставать!

С а х р а. А ты натяни на голову одеяло — будет темно.

П а л ь в а н - а г а. Задохнусь, дочка!

С а х р а. Тогда зажмурься!

П а л ь в а н - а г а. Нет, лучше все-таки погаси свет, не то я просплю, на заре надо поднять бригаду. Ты не забыла, что твоего отца выбрали бригадиром?

С а х р а. Я помню об этом, отец. Но спать не лягу. Газета — мое комсомольское поручение, я должна ее написать к утру.

П а л ь в а н - а г а. Кто среди ночи поручения выполняет? Недавно тоже всю ночь писала! До каких пор ночами спать не будешь?

С а х р а. Я, отец, слово дала! Утром газету должны читать колхозники!

П а л ь в а н - а г а. Что, грамотнее тебя не нашли? Все давно спят, а я должен сидеть всю ночь и ждать, когда ты напишешь свою газету!

С а х р а. Редактор сказал, чтобы к утру газета была готова!

П а л ь в а н - а г а. Опять редактор сказал? Кто он, редактор твой?

С а х р а. Он… он… Пока его не было, но я знаю, что он сказал бы так…

П а л ь в а н - а г а. Да кто же этот редактор, которого не было?

С а х р а. Бегенч!

П а л ь в а н - а г а. Тогда пиши, дочка, пиши! Пусть он завтра прочтет твою газету, порадуется.

Сахра подбегает к отцу, обнимает его.

С а х р а. Отец, какой ты хороший! Я всю жизнь буду около тебя!

П а л ь в а н - а г а. Ты думаешь, я этого не хочу? Ты — гордость моя, радость моей души, но нам придется расстаться. Так уж --">