Александр Александрович Еричев - Отец

– Я его отец, ему будет этого достаточно. Не все люди, достигшие чего-то в своей жизни, росли в семьях миллионеров. Может быть, у меня нет стольких денег, чтобы купить дом, машину и выполнить любой каприз сына, но у меня есть нечто большее, нечто такое, в наличии чего у вас я сильно сомневаюсь.

– Я люблю своего сына, если вы об этом. И для настоящей отцовской любви не обязательно нужно быть генетическим отцом ребёнку.

– Но чего хочет сам Патрик?! Вы об этом подумали?

– Считаете, те полгода, которые он прожил без вас, никак не сказались на его восприятии? Для вас это лишь полгода, а для него – целая жизнь.

И это было верным. Малыш проживает каждый день, как абсолютно новую жизнь. В том и кроется настоящее волшебство детства.

– Хотите сказать, он уже забыл обо мне? Не дождётесь.

Мужчина вздохнул.

– Поймите, он всё равно забудет о вас. Рано или поздно. Я не могу запретить вам стоять у этого дерева, но встречаться с сыном вам не позволю. Увижу вас у своего дома – вызову полицию. И сделаю это без колебаний, ведь психическое здоровье моего сына мне важнее ваших эгоистических соображений. Однако мне всё же хочется верить, что вы любите своего сына, не смотря ни на что, и это не даст вам сделать какую-нибудь зловредную глупость. Всего хорошего.

Ариец кивнул и вернулся к себе во двор, оставив Кеннета наедине с собственными мыслями. А те в момент отяжелели. Этот старый фриц не имел никакого права отнимать Патрика у родного отца! Никто не имел на это права. С другой стороны, помимо любви, что в действительности мог дать он своему сыну? На фоне этого богатея, Кеннет был отрепьем, мусором, пылью у дороги. Свой дом он продал, а деньги со сделки были уже практически истрачены. В капиталистическом обществе потребления это приравнивалось к смерти. Социально Кеннет был мёртв.

Маленький и счастливый Патрик вновь резвился во дворе. Если никто не вмешается, его ждёт прекрасное будущее, с видным образованием и дорогим автомобилем, путешествиями и исполнением желаний. Действительно ли Кеннет хочет лишить всего этого своего сына? Из-за своей ущемлённой гордости? Из-за любви?

– Чёрт! – выплюнул он сквозь зубы.

Он ненавидел Эшли всей душой, сейчас ещё больше, чем прежде. Он также ненавидел этого седовласого немца, столь хорошо заботившегося о Патрике. Но намного сильнее он ненавидел себя. За нерешительность, недальновидность, слабость и прочие пороки, которые привели его к этой ситуации.

Да, он считал, что в сознательной жизни все события являются следствием собственных принятых или нет решений. Если бы только было возможно, Кеннет переиграл бы многое в своей жизни. Если бы.

– Если бы…

Глянув сквозь слёзы на радующегося и смеющегося мальчика, мужчина улыбнулся. Где-то в душе разлилась волна нежного тепла и обогрела его сердце. В конце концов, только этот человечек имел смысл. Только его счастье значило всё.

Кеннет развернулся и медленно, не оборачиваясь, побрёл вниз по улице, как можно дальше от дома, в котором теперь жил его сын. Он не имел понятия, чем займётся, куда пойдёт, да и не думал сейчас об этом. В его сознании была лишь светлая улыбка Патрика, сияющая искренностью и чистотой незапятнанной души ребёнка.