Зиновий Зиник , Давид Яковлевич Дар , Эли Люксембург , Юлия Шмуклер , Михаил Самуэлевич Генделев , Александр Германович Розен , Нина Абрамовна Воронель , Рина Семёновна Левинзон , Владимир Иосифович Глозман , Борис Исаакович Камянов , Евгений Петрович Цветков , Александр Воловик , Лия Владимирова , Феликс Соломонович Кандель , Савелий Соломонович Гринберг , Леонид Моисеевич Гиршович , Юрий Георгиевич Милославский , Светлана Павловна Шенбрунн , Анри Гиршевич Волохонский , Александр Верник , Илья Бокштейн , Леонид Иоффе , Григорий Люксембург , Лев Меламид , Александр Радовский , Илья Давидович Рубин , Яков Цигельман - Скопус. Антология поэзии и прозы

шелестишь.

Только храп соседский слышен,

только чай полночный начат,

растревоженные мыши

соглядатаями скачут,

но жена неслышно дышит,

целый вечер сонно вяжет,

слова лишнего не скажет.

1976

Элегия

О.К.

«Что сделал я с высокою судьбою,

О боже мой, что сделал я с собою!»

А. Тарковский

Ах, как бессовестно хочется жить,

как безнадежно, мучительно надо

сладко вдыхать умирание сада

и по дорожкам без смысла кружить,

и не завидовать лучшей судьбе…

Не о любви я, совсем про другое.

Мне бы терпения и покоя,

все остальное оставьте себе

с вашей любовью, бедою, судьбой,

с вашим азартом, поиском истин…

Мой дорогой, осыпаются листья.

Как же мне быть, что мне делать с собой?

1977

Лия Владимирова

«Тут все сквозь темные очки…»

Тут все сквозь темные очки

Глядят, а ты из-под руки

С другого берега Оки

Сюда глядишь.

Твои глаза, как васильки,

И в них защита от тоски,

За ними — чистые пески,

Речная тишь…

На солнце блещут ивняки,

И дети наперегонки

Сбегают к берегу реки,

И ты бежишь.

Кружатся, словно мотыльки,

Прозрачных яблонь лепестки,

Привстанешь только на носки —

И ты взлетишь!..

Но дни осенние близки,

А там — зима, снега, снежки,

По брови теплые платки,

Снега до крыш…

Все те же свежие деньки.

Гляжу, как ты из-под руки

С другого берега Оки

Сюда глядишь.

17.2.76

Похмелье

Ползло по скатерти вино,

Сквозь притворенное окно

Сочился свет белесоватый;

В забытой кухоньке темно,

И чайник остывал пузатый,

И гости, сонные давно.

А на дворе сырая мгла,

Никак понять я не могла —

Не то ли поздно, или рано…

И храп летит из-под стола,

И муха мечется со зла

И бьется о края стакана.

Гляжу, не поднимая век,

Как пьяный бросился на снег:

«Орел!» — выкидывалась решка…

А рядом тощий кот сидит,

В глаза закрытые глядит

Со снисходительной насмешкой.

Полы прохватывает дрожь.

От сна в потемках не поймешь —

Будильник тренькнул иль бутылки?

Ночной рассеялся угар,

И белый день, как санитар,

Подносит свежие носилки.

Москва, 1970

«Все начинается с горба…»

Все начинается с горба.

Пригнувшись, улицей идешь горбатой,

И ветер, неподвластный, как судьба,

Толкает в спину. Ты идешь к Арбату…

Там дом стоит, назначенный на слом,

А прежде — особняк. А рядом — груды

Камней и щебня. Смотрит ниоткуда

И в никуда горбатый этот дом.

А ты идешь изогнутым мостом,

И — началось. И стены, и ворота —

Все дыбится одним сплошным горбом

В кружащейся степи снеговорота.

На бывшей Моховой горбится ночь,

И вслед глядит горбун чуть виновато.

А ты идешь… И как тебе помочь?

Сегодня ночь, и ты, и век горбаты!..

Носы и спины, храмы и мосты,

И кладбища с истлевшими гробами,

И купола, где сорваны кресты,

И острый край луны за куполами.

Все начинается с горба.

О, предвкушение юродства!

Здесь горький дух ущерба и уродства.

Здесь начинается судьба.

А ты идешь… А город уж не тот —

Рассветный город в колокольном звоне!..

Снежинку ловит пересохший рот,

И невская вода бежит в ладони.

Так не бывает? Не было --">