Сергей Петрович Антонов , Валентин Саввич Пикуль , Юзеф Янушевич Принцев , Борис Маркович Раевский , Даниил Александрович Гранин , Александр Ефимович Пунченок , Евгений Всеволодович Воеводин , Глеб Валентинович Пагирев , Глеб Сергеевич Семёнов , Анатолий Николаевич Чепуров , Леонид Карпов , Леонид Иванович Хаустов , Виталий Андреевич Шевченко , Павел Иванович Петунин , Николай Николаевич Кутов , Николай Степанович Иванченко , Александр Андреев (поэт) , Игорь Августович Ринк , Николай Дмитриевич Новоселов , Наталья Иосифовна Грудинина , Нина Николаевна Альтовская , Иван Иванович Демьянов , Вера Скворцова , Владимир Васильевич Торопыгин , М. Свойский , Нина Аркадьевна Островская , Михаил Петрович Бернович - Молодой Ленинград. Сборник второй

плащпалатку.

Степан и Пулат невольно подались назад. Пламя в фонаре запрыгало. Но то были, должно быть, последние приступы. Взбесившаяся лавина укладывалась на вечный покой где-то у подножья горы.

Стало светлей. Мутным кружком сквозь тучу снежной пыли проглянуло солнышко.

Пулату не терпелось скорей выйти.

— Делать будем что? — спросил он.

— Подождем, когда все уляжется. Чайку вскипятим? — предложил Степан.

— Не хочу, — твердо отказался Пулат.

— В панику бросаешься?

Пулат приблизился к Степану и долго в упор разглядывал его лицо:

— Серьезно спрашивал?

— Нет.

— Тогда вари чай, твоя очередь!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Карниз, а вместе с ним и Висячую тропу завалило снежной лавиной и камнями. Теперь к «лагерю 4000» не могли пробраться не то что нарушители границы, но и сами защитники ее — сержант Виноградов и ефрейтор Бабаджаев.

Сутки напролет, отрезанные от своего наряда, пограничники искали обратный путь. Но искали не оба сразу: один находился на посту наблюдения, а другой в это время лазил по горам.

Больше всего Степана и Пулата беспокоила судьба товарищей, оставшихся в «лагере 4000». Что там с ними? Не засыпало ли их снегом? Лавина была таких размеров, что могла крылом захватить склон и по ту сторону ущелья.

Одежда на Степане и Пулате оборвалась за эти сутки изрядно. Про отдых пограничники забыли. Плохо стало и с едой: после обвала Степан сократил норму вдвое, объявив половину продуктов неприкосновенным запасом. Мало ли что могло случиться?

Встречались и советовались друзья лишь при смене. А когда из укромного места ведешь наблюдение, — попробуй, поговори! Наконец они сошлись в пещере для короткого и совершенно обязательного отдыха. Все вопросы Пулата сводились к одному:

— Что делать будем?

У Степана был готов ответ:

— То же, что делали до сих пор.

— Дорога отсюда через перевал, а он открывается в конце июня.

— Знаю.

— Что делать будем?

— Охранять границу Советского Союза. Ты забыл, что сказал старший лейтенант? «Мастерство пограничника определяется в первую очередь умением задержать нарушителя». Я бы к этому прибавил — в любых условиях.

— А если задержим, куда денем его?

— Поведем.

— Дорога где?

— Дорогу найти надо.

Степан говорил так спокойно, что можно было подумать, будто к «лагерю 4000» и на заставу сколько угодно дорог: хочешь — по одной иди, хочешь — по другой.

— Нет, ты скажи, — горячился Пулат, — где дорога?

— Надо найти, а первое дело — выполнение боевого приказа.

Оба друга втайне тревожились. Что же все-таки произошло в «лагере 4000»? Знают ли на заставе об этой лавине? Но ни один не хотел выдавать своей тревоги.

— Если надо будет, — пойдем через перевал, — сказал Пулат.

— Конечно, — улыбнулся Степан.

Снова друзья поочередно ходили в секрет. Свободный от службы лазил в поисках дороги по горам, ощупывал каждый карнизик, всякий выступ на скале.

Лавина была громадной. Но что бы ей быть еще раза в два больше! Тогда она засыпала бы теснину доверху и Степан с Пулатом пробрались бы по такой насыпи.

Снег, сброшенный с гор у входа в ущелье, и без того уже мокрый, пропитался водами горного потока. Перемешанный с камнями и щебенкой, он стал грязно-коричневым.

Внизу, в ущелье, вода перед завалом поднялась на несколько метров, с минуты на минуту готовая ринуться через завал, с яростью сметая все на своем пути.

А дальше тропу, на сколько ее было видно, лавина засыпала, завалила снегом. Никто не сумел бы пройти по такому «висячему завалу». Самое же худшее — случилось это на теневой стороне склона и ущелья, куда не проникали солнечные лучи. Когда же растает такой завал! Выше — глаз упирался в бурые, почти отвесные скалы. Эх, ведь то был теперь единственный путь к «лагерю 4000».

С каждым днем жизнь пограничников осложнялась новыми трудностями. Все время приходилось приводить в порядок обмундирование, чинить сапоги.

Однажды Пулат спросил Степана:

— Здесь у тебя как?.. — он показал на виски.

— Стучит. Даже странно, раньше никогда не стучало.

— Иди спать, и поесть надо хорошо.

— Пойду… — согласился Степан. — Что-то я стал сдавать…

Пулат положил руку на плечо друга:

— Иди, через два часа я подниму тебя. На такой высоте режим нужен строгий, а то горной болезнью заболеешь. Может --">