Николай Васильевич Гоголь - Ревизор

Жуковского. Князь П. А. Вяземский на следующий день сообщал А. И. Тургеневу: «Вчера Гоголь читал нам новую комедию «Ревизор»: петербургский департаментский шалопай, который заезжает в уездный город и не имеет чем выехать в то самое время, когда городничий ожидает из Петербурга ревизора. <…> Весь этот быт описан очень забавно, и вообще неистощимая веселость. <…> Читает мастерски и возбуждает un feu roulant d’eclats de rire dans l’auditoire (беглый огонь раскатов смеха в аудитории; фр.– Ред.). Не знаю, не потеряет ли пьеса на сцене, ибо не все актеры сыграют, как он читает. Он удивительно живо и верно, хотя и карикатурно, описывает наши moeurs administratives (административные нравы; фр.– Ред.)…» (Вяземский П. А. Соч.: В 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 162). По свидетельству И. И. Панаева, А. С. Пушкин «во все время чтения катался от смеха»; из присутствовавших один только барон Е. Ф. Розен «не показал автору ни малейшего одобрения и даже ни разу не улыбнулся» (Панаев И. И. Литературные воспоминания. М., 1950. С. 65).

Премьера «Ревизора» состоялась 19 апреля 1836 года в Александринском театре в Петербурге. Накануне вышло и первое отдельное издание комедии (разрешена к печати цензором А. В. Никитенко 13 марта 1836 года). Пьеса имела блестящий успех. Городничего играл И. И. Сосницкий, Хлестакова – Н. О. Дюр. «Общее внимание зрителей, рукоплескания, задушевный и единогласный хохот, вызов автора… – писал князь П. А. Вяземский,– ни в чем не было недостатка» (Вяземский П. А. Эстетика и литературная критика. М., 1984. С. 143). Сам государь, присутствовавший на представлении, хлопал и много смеялся, а выходя из ложи, сказал: «Ну, пьеска! Всем досталось, а мне – более всех!» (Исторический вестник. 1883. № 9. С. 736; запись П. П. Каратыгина со слов своего отца, актера П. А. Каратыгина. См. также: Вольф А. Хроника петербургских театров. Спб., 1877. Т. 1. С. 50).

Даже самые горячие поклонники Гоголя не вполне поняли смысл и значение комедии, большинство публики восприняло ее именно как фарс. При очевидной для всех удаче премьеры какое-то непонятное чувство недоумения и растерянности охватило артистов и зрителей. Характерно признание актера П. И. Григорьева, исполнявшего роль судьи Ляпкина-Тяпкина: «…эта пиэса пока для нас всех как будто какая-то загадка. В первое представление смеялись громко и много, поддерживали крепко, – надо будет ждать, как она оценится со временем всеми, а для нашего брата, актера, она такое новое произведение, которое мы (может быть) еще не сумеем оценить с одного или двух раз» (Лит. наследство. М., 1952. Т. 58. С. 548). А. Я. Панаева, дочь известного актера Александринского театра Я. Г. Брянского, вспоминает: «…все участвующие артисты как-то потерялись; они чувствовали, что типы, выведенные Гоголем в пьесе, новы для них и что эту пьесу нельзя так играть, как они привыкли разыгрывать на сцене свои роли в переделанных на русские нравы французских водевилях» (Панаева (Головачева) А. Я. Воспоминания. М., 1972. С. 37).

Гоголь был, кажется, единственным, кто воспринял первую постановку «Ревизора» как провал. Несмотря на настойчивые просьбы А. С. Пушкина и М. С. Щепкина, он отказался от предполагавшегося участия в постановке пьесы в Москве и вскоре уехал за границу. Гоголя не удовлетворило прежде всего несоответствие старых сценических водевильных приемов игры совершенно новому характеру и духу пьесы, не укладывающейся в рамки обычной комедии. В спектакле, по словам Гоголя, «вышла именно карикатура». Зрители воспринимали происходящее на сцене отстраненно: персонажи были настолько очевидно смешны – прежде всего даже с внешней стороны,– что применить их к себе было просто невозможно. Публика смеялась как бы со стороны над тем, кто заведомо смешон, указывая пальцем на пороки и недостатки, которых у себя видеть не могла из-за их чрезмерной выпяченности, утрированности – как они были показаны актерами Александринки.

Между тем глубинный замысел Гоголя был направлен как раз на противоположное восприятие. Затронуть зрителя, вовлечь его в спектакль, дать почувствовать, что город, выведенный в комедии, существует не в абстракции, не где-то, а конкретно в той или иной мере в каждом городе России, а чувства, страсти и пороки чиновников – в душе каждого из нас – вот главная цель комедии. Гоголь обращается ко всем и каждому. Именно в этом и заключалось громадное социальное значение «Ревизора». В этом – смысл знаменитой реплики городничего «Чему смеетесь? Над собою смеетесь!..», обращенной к залу, и смысл эпиграфа-пословицы --">