Юкио Мисима - Веер в залог любви

Юкио Мисима «Веер в залог любви»

Пьеса для театра «Ноо»

Действующие лица:

ХАНАКО, сумасшедшая девушка

ХОНДА ДЗИЦУКО, художница, не замужем, лет сорока

ЕСИО, молодой человек

Ателье ДЗИЦУКО ХОНДА. Осень. Послеобеденный час уже прошел, и, стало быть, время близится к вечеру. Беспорядок в комнате говорит о сборах к отъезду. Дзицуко, сидя в мягком кресле, читает газету. Потом, отложив ее, она с беспокойством вскакивает и, снова плюхнувшись в кресло, продолжает читать.

ДЗИЦУКО (самой себе). Все без толку, без толку. Все, что мне пришлось пережить… Да эту бы газетенку надо просто в клочья разодрать… Нет, я разорву ее, а дальше–то что? Нет–нет, лучше все–таки пробежать хотя бы вскользь, как и поступают нормальные люди. Живенько так, с интересом, будто все приключилось с кем–то другим. Ну да, и прочесть с видом эдакой благовоспитанной доченьки, боготворящей собственного достопочтимого папочку. Конечно, наш папочка убежден, что только его семейку напасти минуют всегда стороной. А ненаглядная его подруга жизни считает, что муженек у нее, разумеется, единственный на всем белом свете красавец. Да–да, я проделаю все точно так же, как любая порядочная дочь стала бы зачитывать это собственным предкам. Ну, чтобы слегка поразвлечь их там после обеда. (Как будто в комнате присутствет кто–то еще). Великодушный мой папочка, ты у нас самый преуспевабщий в городе. И драгоценная моя мамочка… Ваша любящая дочка… а вы до сих пор все шлете ей денежки для оплаты уроков рисования… Ну вот, ваша доченька пока еще так и не рискнула выйти замуж, невзирая даже на то, что ей уже под сорок… Короче, внимание! А сейчас ваша доченька прочтет вам одну весьма прелюбопытную статейку.

Она читает.

«Трагическая любовь сумасшедшей дульсинеи». Старомодный рыцарский роман на железнодорожном вокзале… Ежедневно, и в дождь, и в зной, в зале ожидания железнодорожного вокзала вы заметите одну умалишенную девушку необыкновенной красоты. С ве ером в руках она сидит на скамейке и судорожно вглядывается в лицо буквально каждого прохожего, показавшегося на станции. Вы спросите зачем? Да всего лишь затем, чтобы, преисполнившись разочарований, всякий раз опять возвращаться на эту свою скамью. В ответ на вопросы нашего корреспондента она заявила, что веер у нее якобы от Хандзе. Верней, от мужчины, с кем она однажды повстречалась на том же самом месте. Тогда он и обменялся с ней веером в залог будущего свидания. Эта умалишенная дульсинея в самом деле сжимает в руках мужской веер с намалеванным на нем заснеженным пейзажем. А вероломному ее кавалеру достался веер с луной, отражающейся на воде. Мужчина этот явно уже никогда не вернется. Так что наша барышня просто помешалась от тоски. Ее зовут Ханако. Согласно показаниям дежурного по вокзалу, она проживает у художницы, г-жи Дзицуко Хонда, в доме 35, по такой–то улице».

Ну да, так и написано: «Проживает в доме госпожи Дзицуко Хонда…» Вот так номер! Выходит, все, через что я наконец–то прошла, — это лишь пузырьки зыбкой пены на воде, а зря я не представляла портреты Ханако на выставках. И зачем только было прятать это все от публики?! Вот обнародуй я их — и как знать? Возможно, их бы тут же отметили, а может, даже выдвинули бы на премию. Но! С тех пор, как мы повстречались с Ханако, вечно я отправляла на выставки совершенно другие картины. Такие, где от меня нет ни пылинки. Потому видно их всякий раз и заворачивали обратно. Так что все получалось вхолостую. И после всего, что пришлось мне изведать, я еще лелеяла надежду, будто Ханако никогда уже не улизнет из моих рук. И вот — нате вам! — назло всему. (В исступлении она принимается кромсать ножницами газету на мелкие–мелкие, точно снежные хлопья, клочки.) Я полагаю, все же этому суждено было случиться. Ну, не в силах я привязать к себе Ханако. А попытайся я тем не менее, так она бы наверняка все только тосковала и тосковала. И это тянулось бы бесконечно, пока она просто не довела бы себя до самоуничтожения. Она же совсем как сверчок, купленный на рынке, и его упрятывают в клетку, чтобы доставить кому–то удовольствие хотя бы на пару дней. Так что у меня совершенно не было выбора, разве что сделать именно то, что уже сделано.

Не сегодня–завтра люди возьмутся судачить о красивой сумасшедшей девице с веером. И все в результате докатится до этого гнуснейшего типа Есио. (Она --">