Елена Ханпира - Пьесы

тобою,

Тебе ее не запятнать.

Душа твоя — что дама сердца.

К чему ей ржавчина и грязь?

Ее держать средь иноверцев —

Однажды значит потерять.

АРНО:

Оставить душу? В чьи-то руки?

Продать? Отправить в оборот?

ИСКУСИТЕЛЬ:

Представьте, сир, какие муки

Она в походе принесет.

Она всегда в сомненьях вечных,

Дрожит и ропщет, что ни час,

И пустозвонством бесконечным

И день и ночь изводит вас.

И вовсе речь не о продаже:

Ее лишь надо отложить.

Свободней вы вздохнете даже.

Поверьте! Проще станет жить!

АРНО:

Меня твои смутили речи.

Не знаю, что и возразить.

ИСКУСИТЕЛЬ:

Смелей! Доспех взвали на плечи,

А душу мне дозволь носить.

АРНО:

Но ты сберечь ее берешься?

Ты будешь осторожен с ней?

ИСКУСИТЕЛЬ:

Доверься мне — не ошибешься,

Среди банкиров нет верней.

Меня в квартале знает каждый

И каждый сможет подтвердить…

АРНО:

Рекомендации не важны.

Поверю слову, так и быть.

Когда заходит речь о вечном,

Бумагам всяким грош цена.

ИСКУСИТЕЛЬ:

Ты доверяешь первым встречным?

АРНО:

Я в слово верю.

ИСКУСИТЕЛЬ (в сторону):

Вот те на!

АРНО:

Берешь ты сколько за услугу?

ИСКУСИТЕЛЬ:

Что ж… десять. Только для тебя.

АРНО:

Прими. В твою вверяюсь руку.

ИСКУСИТЕЛЬ (беря деньги):

Пусть ангелы тебя хранят.

Вот адрес мой, моя расписка,

А вот, гляди, душа твоя.

Выходит фигура под покрывалом.

АРНО (душе):

Увы! Я поступаю низко,

Но чтобы лишь спасти тебя!

ИСКУСИТЕЛЬ:

Вернешься вскоре из похода,

Где Гроб Господень обретешь;

Там возместишь свои расходы

И за душой ко мне придешь.

Расходятся.

Сцена третья.

Бертран готовится к походу, чистит доспехи и меч.

БЕРТРАН:

Проклятье! Ржавчина на латах,

Полукафтанье съела моль,

Бердыш затуплен, поножь смята…

Вот так в поход идти изволь!

Еще Арно под руку ноет:

Мол, совесть дома не забудь.

Как будто совесть что-то стоит.

С нее иметь бы что-нибудь…

(стук в дверь)

Теперь не сунуть ногу в стремя,

А был же первый из задир!

(стук повторяется)

Кого несет в такое время?

Кто там?

ИСКУСИТЕЛЬ:

Торговец и банкир.

БЕРТРАН:

Проваливай.

ИСКУСИТЕЛЬ:

Имею дело.

Не пожалеешь, рыцарь мой.

БЕРТРАН:

Своя душа-то надоела,

Чужую вытерпеть изволь.

(открывает)

Ты кто? Один из кредиторов?

На всякий случай: не верну.

Позор? Нет дела до позора.

В тюрьму? Попробуй-ка в тюрьму!

Пошел отсюда, пес безродный,

Не то изрублен будешь в миг!

ИСКУСИТЕЛЬ:

О нет, мой рыцарь благородный,

Ты только Господу должник!

Расплата, может, и далече,

Но все ж уйти ли от долгов?

БЕРТРАН:

Ах, о долгах небесных речи!

Ты оплатить их мне готов?

ИСКУСИТЕЛЬ:

Здесь каждый за себя ответчик,

Но кое-чем помочь смогу.

БЕРТРАН:

Я помощь от тебя, еврейчик,

Не пожелаю и врагу.

ИСКУСИТЕЛЬ:

И все ж изволь меня послушать.

За плату вздорную беру

Я на храненье нынче души…

БЕРТРАН:

Ты врешь, мерзавец.

ИСКУСИТЕЛЬ:

Нет, не вру.

Средь рыцарей и пилигримов

Такая мода нынче есть:

Тела их Господом хранимы,

А души мной хранятся здесь.

Зачем таскать с собою тяжесть,

Зачем душою рисковать?

Она служить себе обяжет,

И трудно будет воевать.

Оставь же совести терзанья,

Раскаянье и вечный стыд.

Как в животе пустом бурчанье,

Так эта музыка звучит!

Душа должна быть как невеста:

Верна, невинна и чиста,

Послушна, знает себе место,

Не заставляет хлопотать.

Ты там --">