Владимир Голышев - Лыжнег

Владимир Голышев ЛЫЖНЕГ

Трагедия в трёх актах с эпилогом

Нет возможности в наше время все скрыть, в какой-то момент все всплывает, к счастью, какие-то документы вдруг начинают в интернете появляться, и вдруг общество понимает, что то, что где-то в каком-то месте происходило, имеет под собой совершенно прагматические и прозаические причины…

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Кишинёв, 11 октября 2011 года

Действующие лица:

Незнакомец – Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний

Тропарёв (он же «Кирилл») – человек

Кирилл (он же «Пришелец») - патриарх Московский и всея Руси, лыжник

Илларион – композитор

Смирнов – правоохранительный орган

Генерал – госслужащий

Ведущая – журналист радиостанции «Эхо Москвы»

Чаплин – не Чарли

Охранник – не Лонгин

Валерий – человек не на своём месте

Активист – Кирилл Фролов

Кураев – протодиакон

Сисадмин - иудей

Клюге – доктор

Медведева – женщина

Медведев,

Путин – государственные деятели

Завгородний – кум

Пилипенко – зам

Авторитет,

Зек №1,

Зек№2 – заключенные ИТК №***

А также: раввин Берл Лазар, муфтий Равиль Гайнутдин, заключенные ИТК №***, патриаршие иподьяконы, сотрудники ФСО и др.

Примечание: Прооперированный Тропарёв («Кирилл») – точная копия патриарха. Обе роли играет один актёр. «Пришелец» – тот же актёр, но без патриаршего грима.

Акт первый

Сцена первая

Кабинет патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

Протоиерей Всеволод Чаплин и митрополит Илларион сидят за длинным столом. Входит предстоятель в повседневной рясе и бархатной скуфье. Оба посетителя встают. Патриарх крестится на образа в углу, читает про себя молитву, смежает веки и медленно склоняет голову. Илларион и Чаплин следуют его примеру. Все трое садятся. Патриарх надевает очки и погружается в изучение принесенных посетителями отчетов.

Кирилл (не отрывая глаз от бумаги): Неважно выглядишь, отец Всеволод.

Чаплин (неохотно): Ночной эфир на НТВ…

Кирилл (недослушав): Пустырник пей.

Илларион (Чаплину, вкрадчиво): Можно еще холодной водой обливаться. Главное: с утра не переедать. Фруктовое пюре. Мюсли. Зеленый чай.

Патриарх кладет на стол бумаги, снимает очки и задумчиво смотрит в окно.

Кирилл: «Духовник труппы», говоришь?.. Ну, что ж. Здраво… Театральное искусство переживает не лучшие времена. Это факт… И никто ведь не задумывается о причине кризиса! (заводится) Может ли Святая Церковь в этот момент стоять в стороне? Пассивно, так сказать, наблюдать. Зная, что без божьего благословения, без отеческой заботы, без ласки, без молитвы…

Кирилл резко поворачивается к Чаплину.

Впиши: чтоб в каждом театре комнату выделили – под домовую церковь. Нормальное помещение, просторное. Не гримёрку какую-нибудь… Будем на Минкульт выходить… (в сердцах) Дожили! Актёру перед премьерой помолиться негде! С батюшкой посоветоваться. Реквизит освятить…

Илларион (вставляет): Музыкальное направление особенно остро нуждается. Опера. Балет.

Кирилл: Несомненно!

Решительно отбрасывает от себя очки.

Бедра бесстыдно обнажены, гениталии соблазнительно обтянуты. Мыслимо ли – без помощи божьей уклониться от греха в самом его средоточии, так сказать, в эпицентре?!

Илларион и Чаплин хмурятся и важно кивают. Патриарх резко меняет тему.

(Иллариону, сухо) С папой что?

Илларион неопределенно пожимает плечами.

Илларион: Какой аспект стамбульского визита понтифика интересует Ваше Святейшество?

Кирилл (кивая на отчет на столе): Тут у тебя всё толково изложено… Но дьявол, как ты знаешь, кроется в мелочах. А потому мелочей в нашем деле не бывает. Не должно быть!

Илларион (озадачено): Нууу… ммм… С турецкой кухней были определенные сложности. У делегации расстройство желудка. Рвота. Понос…

Патриарх, спрятав довольную улыбку в бороде, откидывается на спинку кресла.

Кирилл: А сам понтифик?

Илларион: Стол диетический. Повар-итальянец. И продукты…

Кирилл (нетерпеливо): Понятно. Еще что?

Илларион: Меры безопасности. Специальный бронированный автомобиль для перемещений по стране. --">