Том Стоппард - Розенкранц и Гильденстерн мертвы

стилет.

– На минуту вам показалось, что я – смошенничал.

Розенкранц смеется нервным смехом, освобождаясь от напряжения.

Розенкранц

– О, замечательно! Замечательно! Я полностью поверил, полностью – а ты? Ты тоже? (Аплодирует.) Браво! Браво! Бис! Бис!

Актер (воодушевляется, раскидывает руки, профессиональным голосом зазывалы).

– Смерть всех времен и видов! Через повешение, от ран, под пытками, от удушения и голода! Отчаянная резня, мечи и яды! Двойная смерть – на дуэли! Начали!

Альфред, все еще в костюме королевы, умирает от яда. 1-й актер закалывает рапирой короля и сражается с четырьмя коллегами. Двое других – шпионы – в той же одежде, что Розенкранц и Гильденстерн, умирают, как во втором действии.

– Свет понемногу меркнет, погружая убитых – в правом углу сцены – в темноту. Умирая среди других умирающих, трагично, романтично. И так все кончается – банальностью: свет светит, пока есть жизнь; но когда приходит зима твоих дней, темнеет рано.

Гильденстерн (измученный, опустошенный, но – нетерпеливо, жестикулируя).

– Нет, нет... это не для нас, это не так. Умирание не романтично, и смерть – это не игра, которая скоро кончится... Смерть – это не то что... Смерть – это не... Это отсутствие присутствия... ничего больше... бесконечное время, в течение которого... нельзя вернуться... это дверь в пустоту... которой не видишь... и когда там поднимается ветер, он не производит шума...

Глубина сцены окончательно погружается в темноту. Видны только Гильденстерн и Розенкранц, который нерешительно хлопает – в тишине.

Небольшая пауза.

Розенкранц

– Значит, все, видимо. А?

Ответа не следует. Он оборачивается и смотрит в зал.

– Солнце опускается. Или земля поднимается. Как утверждает модная теория. (Небольшая пауза.) Что одно и то же. (Пауза.) К чему было все это? И когда началось?

Пауза. Ответа нет.

– Чего нам тут торчать, а? Я имею в виду, никто не придет и силком не потащит... Обождать придется... Мы еще молоды... в соку... у нас еще годы.

Пауза. Молчание.

(Кричит.)

– Мы же ничего дурного не сделали! Никому! Правда?

Гильденстерн

– Я не помню.

Розенкранц берет себя в руки.

Розенкранц

– Ну что ж. Мне все равно. С меня хватит. Говоря откровенно, так даже легче.

И он исчезает из виду. Гильденстерн не замечает этого.

Гильденстерн

– Наши имена, выкрикнутые на каком-то рассвете... распоряжения... приказы... должно быть, был момент, тогда, в самом начале, когда мы могли сказать – нет. Но мы как-то его упустили. (Оглядывается и видит, что он один.) Розен... Гильден... (Овладевает собой.) Ладно, в следующий раз будем умнее. Вот вы меня видите, а вот вы – (И исчезает.)

Немедленно вслед за этим вся сцена озаряется светом; в глубине сцены видны тела актеров – примерно в тех же позах, в каких они были оставлены; все это – последняя сцена «Гамлета».

Тела: Король, Королева, Лаэрт, Гамлет. Горацио поддерживает Гамлета. Здесь же Фортинбрас и два посла из Англии.

Посол

Этот вид зловещ.

И английские вести опоздали;

Бесчувствен слух того, кто должен был

Услышать, что его приказ исполнен:

Что Розенкранц и Гильденстерн мертвы.

Чьих уст нам ждать признательность?

Горацио

Не этих,

Когда б они благодарить могли;

Он никогда не требовал их казни.

Но так как прямо на кровавый суд

Вам из похода в Польшу, вам из Англии

Пришлось поспеть, пусть на помост высокий

Положат трупы на виду у всех,

И я скажу незнающему свету,

Как все произошло. То будет повесть

Бесчеловечных и кровавых дел,

Случайных кар, негаданных убийств,

Смертей, подстроенных в нужде лукавством,

И, наконец, коварных козней, павших

На головы зачинщиков. Все это

Я изложу вам.

При этих словах пьеса заканчивается, что сопровождается угасанием света и звуками музыки.

Примечания

1

Сцены из «Гамлета» даны в переводе М. Лозинского с незначительными уточнениями. (Прим. переводчика.).

(обратно)
--">