Артур Шницлер - Зелёный попугай

дюжину домов… только мы в Париже все еще медлим и все позволяем делать над собою.

Проспер. Теперь уж нельзя сказать этого.

Лебре (все время пивший). Вперед, граждане, вперед!

Грассе. Вперед!.. Закрывай свою лавчонку и ступай с нами!

Ховяин. Я приду, когда настанет время.

Грассе. Ну да, когда минет опасность.

Хозяин. Милейший, я люблю свободу не меньше твоего, но, ведь, у меня есть свое призвание.

Грассе. Теперь у парижских граждан только одно призвание: освобождать своих братьев.

Хозяин. Да, у тех, кому делать больше нечего!

Лебре. Что он сказал? Он глумится над нами!

Хозяин. И не думаю. А теперь убирайтесь-ка поздорову. Скоро начнется представление. Вы мне не нужны для этого.

Лебре. Как. представление? Разве это театр?

Хозяин. Конечно, театр. Ваш друг сам играл здесь две недели назад.

Лебре. Ты здесь играл, Грассе?…Зачем ты позволяешь этому человеку безнаказанно глумиться над тобой!

Грассе. Успокойся… он прав — я здесь играл, потому что это не простой кабачек, а притон для преступников. Идем.

Хозяин. Прежде всего заплатите.

Лебре. Если здесь притон для преступников, то я не заплачу ни одного су.

Хозяин. Да объясни же своему приятелю, где он находится.

Грассе. Это — странное место! Сюда приходят люди, которые играют роль преступников, — и преступники на самом деле, хотя и не сознающие своей преступности.

Дебре. Как так?

Грассе. Обрати внимание: то, что я сказал сейчас, очень остроумно и могло бы создать успех целой речи.

Лебре. Я ничего не понял из того, что ты сказал.

Грассе. Я ведь говорил тебе, что Проспер был моим директором. И он продолжает разыгрывать со своей труппой комедии, — только уж в другом роде. Мои прежние товарищи, актеры и актрисы сидят здесь за столами и выдают себя за преступников. Понимаешь? Они рассказывают такие истории, что волосы становятся дыбом, но они никогда не переживали их, говорят о злодеяниях, которых никогда не совершали… Приходящая сюда публика испытывает приятную дрожь, воображая себя сидящей среди опаснейших отбросов Парижа — мошенников, воров, убийц и…

Лебре. Какая же это публика?

Хозяин. Знатнейшие парижане.

Грассе. Аристократы.

Хозяин. Придворные..

Лебре. Долой их!

Грассе. Это доставляет им удовольствие, встряхивает их расслабленные чувства. Здесь я начал, Лебре, здесь я держал свою первую речь, как бы в шутку… и здесь же я стал ненавидеть этих сидевших среди нас собак, разряженных, надушенных, отъевшихся… Я очень доволен, мой добрый Лебре, что тебе пришлось увидеть место, откуда вышел твой великий друг. (Другим тоном): Скажи-ка мне, Проспер, если дела пойдут плохо…

Хозяин. Какие дела?

Грассе. Ну, моя политическая карьера… Принял бы ты меня снова в твою труппу?

Хозяин. Ни за что на свете!

Грассе (небрежно). Почему? Быть может, и рядом с твоим Анри найдется еще место для человека с дарованием.

Хозяин. Не говоря уже об этом… я боялся бы, что ты можешь забыться и серьезно напасть на одного из тех гостей, которые платят деньги.

Грассе (польщенный). Это, конечно, возможно.

Хозяин. Я… я же держу себя в руках…

Грассе. Право, Проспер, я должен признаться, что преклонился бы перед твоим самообладанием, если бы не знал случайно, что ты трус.

Хозяин. Ах, милейший, я довольствуюсь и тем, что могу сделать при своем ремесле. Мне приятно говорить людям в глаза то, что я о них думаю, ругать их, сколько душе угодно, в то время, как они принимают мои слова за шутку. Это тоже своего рода способ излить свою злобу. (Вынимает кинжал и вертит его в руках).

Лебре. Гражданин Проспер, что это означает?

Грассе. Не бойся. Держу пари, что кинжал даже не отточен.

Хозяин. Пожалуй, можешь проиграть, друг мой. Наступит же день, когда шутка станет горькой правдой — и к этому я на всякий случай готовлюсь.

Грассе. День этот близок. Мы переживаем великое время! Идем, гражданин Лебре, вернемся к нашим. Прощай, Проспер. Ты увидишь меня или великим человеком, или никогда не увидишь.

Лебре (пошатываясь). Или великим человеком… или… никогда. (Оба уходят).

Хозяин (садится на стол, раскрывает брошюру и читаешь). «Теперь скоты попались в петлю, душите их!» — Недурно пишет этот маленький Демулэн. «Никогда еще победителям не доставалось столь --">