Леона Дикин - Игра

— Ничего, — сказала она. Осторожный ответ.

— Ничего, — повторила доктор Блум. — Ты знаешь, почему твоя мама попросила меня побеседовать с тобой?

— Из-за смотрителя.

Доктор Блум кивнула.

— Ты знаешь, что я психолог? — Когда Серафина подтвердила, что это ей известно, доктор Блум добавила: — Я работаю с молодыми людьми, которых обвиняют в совершении преступления.

— Значит, вы работаете на полицию?

— Иногда. Хотя преимущественно я сотрудничаю с адвокатами и их клиентами или работаю с группами молодых совершеннолетних преступников, обычно в ходе подготовки к суду. Но твоя мама попросила меня поговорить с тобой сегодня, так как обеспокоена тем, как отразились на тебе недавние события. И вот я здесь — чтобы помочь тебе осмыслить их. Спешить нам некуда, будем двигаться в темпе, который удобен тебе. Вот стакан с водой, вот бумажные платки, а если в какой-то момент тебе захочется прерваться, просто скажи, и мы остановимся.

Серафина смотрела на коробку с платками. От меня ждут, что они мне понадобятся, думала она.

— Как мне к вам обращаться?

— «Доктор Блум» будет в самый раз. Насколько я понимаю, ты очень способная ученица, учителя считают, что у тебя огромный потенциал. Тебе нравится школа?

Серафина пожала плечами.

— По словам твоей матери, ты отличная спортсменка. Она говорит, ты играешь в нетбольной команде и выступаешь за округ в соревнованиях по бадминтону. Это правда?

Серафина снова пожала плечами.

— А еще ты сыграла главную роль в прошлогодней школьной постановке, так что ты действительно разносторонняя личность.

Серафина поерзала на стуле. Ей требовалось взять себя в руки. Она вела себя как какая-нибудь из ее глупых подружек. Посмотрев, как сидит доктор Блум — спина прямая, ступни аккуратно сдвинуты вместе, руки на коленях, — Серафина выпрямилась.

— У меня хорошие оценки по естественным наукам и математике.

Доктор Блум кивнула.

— Мне нравится заниматься спортом. — Она передвинула правую ступню так, что она очутилась точно под правым коленом.

— А еще ты единственный ребенок в семье. Ты близка со своими родителями?

— Очень.

— Это хорошо. — Доктор Блум улыбнулась, словно ответ доставил ей неподдельное удовольствие. — Можешь объяснить, что означает твое «очень»?

Серафина пододвинула левую ступню параллельно правой.

— И мне нравится предмет «технологии проектирования», потому что мистер Ричардс — замечательный учитель.

И очень-очень остро точит карандаши.

— Ясно.

— Вы изучали медицину? — спросила Серафина, складывая руки на коленях.

— Нет, я защитила диссертацию по психологии. Ты знаешь, что это?

Серафина кивнула.

— Где вы учились? Я пока не знаю, стоит ли заморачиваться с университетом. По-моему, это напрасная потеря времени; я могла бы просто начать зарабатывать деньги. Как вы думаете?

— Ты могла бы сказать, с кем из родителей ты более близка — с матерью или отцом?

Ни с кем, подумала она.

— С обоими. Одинаково.

— И они оказывали поддержку после нападения?

Друг другу. Словно это они жертвы, чтоб их. Серафина скрыла раздражение улыбкой.

— Да, огромную.

— Огромную? — Серафина остро ощущала взгляд карих глаз доктора Блум, прикованный к ее глазам. — Что ж, тебе очень повезло, Серафина.

Что-то в ее словах навело Серафину на мысль, что доктор имела в виду совсем обратное.

— Можешь рассказать мне своими словами, что произошло в спортзале?

Серафина набрала побольше воздуху. К этому вопросу она была готова.

— Мы с Клодией вошли в зал, смотритель направился за нами. Как выяснилось, он трахался с Клод уже несколько месяцев. Не то чтобы она этого хотела. Он ее насиловал. И когда увидел, что мы ушли в зал, решил, что сможет развлечься с нами обеими. Клодия хотела остановить его, но он кинулся на меня и попытался облапать. Зажал меня в углу, и я не знала, что делать. Вот и… — Серафина сделала паузу: надо было четко сформулировать продолжение. — В кармане у меня был карандаш, и я ударила его им. Я думала, что оцарапаю его, отвлеку и у нас будет шанс сбежать. Но попала ему прямо в шею — хлюп, и вдруг полилась кровь. Он был весь в крови, поскользнулся, упал и больше не встал. Вот и все.

Доктор Блум открыла блокнот и записала три или четыре слова.