Дмитрий Геннадьевич Сафонов - Избранное. Компиляция. Книги 1-9

заполонивших прилавки магазинов и уличные лотки.

Рука соседа (Марине показалось, что она сильно дрожит, гораздо сильнее, чем следовало бы) подхватила ручки пакета, и Марина поспешно разжала пальцы. В этом не было ничего похожего на ухаживание («пожилого… пожалуй, пожилого») мужчины за («м-м-м… пока еще молодой») женщиной. В этом было что-то другое, но что именно – Марина не понимала.

Она осмотрела Сергея Петровича немного внимательнее. Сегодня он выглядел как глубокий старик, едва державшийся на ногах. Он дрожал, как от холода, под красными, словно воспаленными глазами, набрякли огромные мешки, кожа на лице отвисла и собралась в некрасивые складки. Сергей Петрович слишком поспешно подхватил ее пакет, покачнулся и чуть не упал.

«Может, он пьян? Или с похмелья?» Но, нет, алкоголем от него не пахло. В другой руке он держал свой пакет, и в нем ничто не звякало и не булькало. Сквозь полупрозрачный целлофан Марина разглядела острые углы сигаретных пачек, несколько (почему-то несколько) дешевых одноразовых зажигалок, большую бутылку кока-колы и батон хлеба.

«Ежедневный рацион закоренелого холостяка», – с усмешкой и в то же время с затаенной жалостью подумала Марина.

– Хорошо, что я вас дождался… – пробормотал Сергей Петрович. Он говорил тихо и неразборчиво, будто человек, разбитый инсультом. – Всем ниже, понимаете… А вы все-таки выше…

Она не поняла ни слова из того, что он сказал. Марина кивнула, подошла к дверям лифта и нажала кнопку вызова. Ей показалось, что сосед вздрогнул.

Он стоял и, не отрываясь, смотрел на светящееся табло, на котором стремительно менялись цифры. Он шевелил губами, словно беззвучно что-то шептал.

«Старческие причуды, – решила Марина. – А может, все писатели такие – немного того».

За стеной послышался тихий гул; двери лифта открылись, и сосед снова вздрогнул, как от неожиданного удара.

Марина вошла в просторную, ярко освещенную кабину, машинально глянув на себя в зеркало. Она на мгновение увидела отражение Сергея Петровича и испугалась. В глазах старика (он выглядел именно как старик; куда девался тот подтянутый моложавый мужчина, которым он был еще полгода назад?) ясно читался ужас.

Марина повернулась; Сергей Петрович стоял на площадке, понурив голову; он будто не решался войти в кабину.

Мимо него боком протиснулся Валерик; Марина со стыдом заметила презрительную усмешку, искривившую губы сына. К счастью, писатель ничего не увидел. Казалось, он был всецело поглощен одной-единственной проблемой: входить в лифт или нет?

– Сергей Петрович… – осторожно позвала Марина.

– А?!

– Вам тридцать пятый?

Он судорожно сглотнул; под сморщенной кожей шеи скакнул кадык. Сергей Петрович сделал над собой усилие и вошел.

– Да. Тридцать пятый…

Валерик нажал две кнопки: «35» и «39». Двери медленно закрывались, и старик вдруг дернулся, словно хотел в последний момент выскочить обратно.

– Что с вами? Вы плохо выглядите… Лифт начал быстро и совершенно бесшумно подниматься.

– Да, я… – в замкнутом пространстве ясно чувствовался кислый запах, доносившийся изо рта писателя. Но это был не запах алкоголя.

Марина деликатно отвернулась.

– Мне кажется, вам надо выспаться. По-моему, вы очень устали.

Сергей Петрович посмотрел на нее, и Марина ощутила на лице холод и липкость остановившегося взгляда необыкновенно расширенных глаз.

– О Боже, – пробормотал он.

Секунды тянулись невыносимо долго. Марине казалось, что это не кончится никогда. «Ну, когда же?» – она подняла глаза на табло, светившееся над головой старика.

Наконец лифт остановился, и Сергей Петрович, поспешно поставив оба пакета на пол, выскочил из кабины. Он, не оглядываясь, спотыкающейся походкой посеменил через огромный холл.

– Сергей Петрович!

Сосед втянул голову в плечи и с опаской оглянулся.

– Вы забыли, – Марина подняла его пакет.

Старик вернулся и протянул дрожащую руку. Марина подумала, что он сейчас промахнется; будет долго хватать воздух, но только не ручки пакета. Но Сергей Петрович сделал над собой усилие, будто сосредотачивался, и вырвал у нее сумку.

– Спасибо… – буркнул он и продолжил свой путь.

– Мам, он что, дурак? – Двери лифта еще не успели закрыться, и Марина испугалась, что сосед услышит.

«Впрочем, он, наверное, ничего сейчас не слышит», – успокоила она себя. Но реплика сына требовала правильной реакции.

– Валерик… --">