Стивен Кинг - Позже

тот день, скажу я вам. Я спросил ее, не хочет ли она, чтобы я понес ее сумку, в которой, как всегда, лежала рукопись, в тот день большая, похожая на пятисотстраничный пейджер (мама всегда сидела на скамейке и читала, ожидая, когда я выйду из школы, если погода хорошая).

- Милое предложение, но что я тебе всегда говорю?

- Ты должен сам нести свою ношу, - сказал я.

- Корректамундо^[4].

- Это Реджис Томас? - Спросил я.

- Точно. Старый добрый Реджис, который оплачивает наши счета.

- Это что-то о Роаноке^[5]?

- Тебе даже не нужно спрашивать, Джейми. - Я не смог удержаться, и хихикнул. Все, что писал старый добрый Реджис, было о Роаноке. Такова ноша, которую он несет в этой жизни.

Мы поднялись по лестнице на третий этаж, где были еще две квартиры плюс наша - в конце коридора. Наша была самой модной. Мистер и миссис Беркетт стояли у двери квартиры 3А, и я сразу понял, что что-то не так, потому что мистер Беркетт курил сигарету, чего я раньше не видел, да и вообще в нашем здании это было запрещено. Его глаза были налиты кровью, а волосы взъерошены и похожи на седые шипы. Я всегда называл его мистером, но на самом деле он был профессором Беркеттом и преподавал что-то умное в Нью-Йоркском университете. Английскую и европейскую литературу, как я позже узнал. Миссис Беркетт была одета в ночную рубашку, а ее ноги были босыми. Эта ночнушка была довольно прозрачной. Я мог видеть большую часть ее причиндалов прямо через неё.

Мама спросила:

- Марти, что случилось?

Прежде чем он успел что-то ответить, я показал ему свою индейку. Потому что он выглядел грустным, и мне хотелось его подбодрить, и еще потому, что я был горд за свою работу.

- Посмотрите, мистер Беркетт! Я нарисовал индейку! Посмотрите, миссис Беркетт! - Я поднес рисунок к ее лицу, потому что не хотел, чтобы она подумала, что я смотрю на ее причиндалы.

Мистер Беркетт не обратил на это никакого внимания. По-моему, он меня даже не расслышал.

- Тиа, у меня ужасные новости. Мона умерла сегодня утром.

Мама уронила сумку с рукописью между ног и прикрыла рот рукой.

- О нет! Скажи мне, что это неправда!

Он начал плакать.

- Она встала ночью и сказала, что хочет пить. Я вернулся ко сну, а когда проснулся утром, она лежала на диване, натянув одеяло до подбородка, и поэтому я на цыпочках прошел на кухню и поставил кофе, потому что думал, что приятный запах ее р-р-разбудит.… должен разбудить…

И тогда он сломался. Мама обняла его так же, как обнимала меня, когда я поранюсь, хотя мистеру Беркетту было около ста (семьдесят четыре, как я узнал позже).

Вот тогда-то миссис Беркетт и заговорила со мной. Ее было тяжело расслышать, но не так тяжело, как некоторых из них, потому что умерла она совсем недавно.

- Индейки не бывают зелеными, Джеймс.

- Ну а моя такая, - сказал я.

Мама все еще держала мистера Беркетта в объятиях, словно укачивала его. Они не слышали миссис Беркетт, потому что не могли, и не слышали меня, потому что занимались взрослыми делами: мама утешала, мистер Беркетт рыдал.

- Я позвонил доктору Аллену, он пришел и сказал, что её, вероятно, хватил удар, - сказал мистер Беркетт. По крайней мере, мне так показалось. Он плакал так сильно, что трудно было разобрать. - Он позвонил в похоронное бюро. Ее увезли. Я не знаю, что буду без нее делать.

- Мой муж сожжет волосы твоей матери своей сигаретой.

И, конечно же, так и произошло. Я почувствовал запах паленых волос, что-то вроде запаха из салона красоты. Мама была слишком вежлива, чтобы сказать ему об этом, но она попросила отпустить ее, а затем взяла у него сигарету, бросила на пол и наступила на нее. Я подумал, что свинячить в общем коридоре было плохим поступком, но ничего не сказал. Я понял, что это особая ситуация.

А еще я знал, что мой диалог с миссис Беркетт его напугает. И маму тоже. Даже маленький ребенок знает некоторые базовые вещи, если у него чердак на месте. Ты говоришь «пожалуйста», ты говоришь «спасибо», ты не пердишь на публике и не жуешь с открытым ртом, и ты не разговариваешь с мертвецами, когда они стоят рядом с живыми людьми, которые только начинали тосковать по ним. Я только хочу сказать в свое оправдание, что, когда я ее увидел, я не знал, что она мертва. Позже я научился лучше распознавать различие, но тогда я только этому учился. Я видел все через ее ночную рубашку, но не через саму миссис Беркетт. Мертвецы выглядят точно так же, как живые, и они всегда носят ту одежду, в которой умерли.

--">