Алистер Стюарт Маклин - Ночи нет конца

Мы с Джекстроу находились в полусотне ярдов от нунатака, когда чуть не над самыми нашими головами раздался грохот авиационных пушек. Я упал на лед. Но не за тем, чтобы спастись от снарядов. Я это сделал для того, чтобы не соскользнуть в расселину вслед за Маргарет и Смоллвудом. А над глетчером на бреющем полете уже неслись два истребителя. Из их пушечных стволов вырывалось алое пламя. Несколько раз перекувырнувшись, я взглянул на язык ледника, над которым встала стена разрывов. Ярдах в шестидесяти или семидесяти ниже нас на льду, не поднимая голов, лежали люди с траулера. Я успел заметить третий истребитель. Ревя моторами, он летел с севера. Этот «Симитар» прошел тем же маршрутом, что и первые два. Очевидно, летчикам было приказано вести огонь на поражение лишь в случае крайней нужды. А такой нужды уже не было. Десант с траулера вряд ли мог доставить нам какие-либо неприятности. И десантники, и траулер могли убираться не солоно хлебавши. Без прибора они не представляли для нас никакого интереса.

Опередив на десяток ярдов Джекстроу, я добрался до нунатака. Сердце сжималось от тревоги. Трещина между каменной глыбой и ледником была всего три фута шириной. Я заглянул вниз и едва не обезумел от радости. Расселина, сужавшаяся до двух футов, на глубине пятнадцать футов упиралась в каменный выступ, высеченный за тысячелетия резцом ледника.

Маргарет и Смоллвуд, судя по всему, были ошеломлены падением, но живы и невредимы. Расселина была неглубока, к тому же они могли замедлить скорость падения, упираясь в ее стенки. Оскалив зубы, Смоллвуд смотрел на меня. Дуло его пистолета было приставлено к виску девушки.

– Веревку, Мейсон, – проговорил он вполголоса. – Бросьте мне веревку. Расселина сжимается. Ледник в движении.

Так оно и было. Все глетчеры находятся в движении. Скорость движения некоторых из них, расположенных на западном побережье Гренландии, невероятно велика. Например, глетчер Упернавик, который находится севернее, за час перемещается на целых четыре фута. Словно в подтверждение слов Смоллвуда, лед под моими ногами дрогнул и, заскрежетав, сдвинулся дюйма на два.

– Торопитесь! – Железное самообладание не покидало лже-пастора до последней минуты. Лицо его оставалось бесстрастным, только губы сжались, да в голосе звучала настойчивость. – Торопитесь, не то я убью ее!

Что-что, а это я знал: рука у него не дрогнет.

– Хорошо, – хладнокровно ответил я. Мозг мой работал поразительно четко. Хотя я и сознавал, что Маргарет грозит смертельная опасность, никогда еще я не чувствовал себя таким спокойным и уверенным. Сняв с плеча веревку, я произнес:

– Ловите.

Смоллвуд поднял обе руки, чтобы поймать веревку. Сделав шаг вперед, я выпрямил ноги и, плотно прижав руки к бокам, камнем упал на преступника. Он видел, что я падаю, но, запутавшись в веревке, да еще в такой тесноте, не успел отскочить. Удар ногами пришелся ему в плечо и вытянутую руку. Мы оба рухнули на каменный уступ.

Повторюсь, что для своего роста Смоллвуд был невероятно силен. Но на этот раз у него не было шансов. Может быть, потому что он не успел прийти в себя от нанесенного мною удара, что, правда, вполне компенсировалось моим истощением и потерей крови от раны в плече. И все-таки преступник оказался в безвыходном положении. Не обращая внимания на пинки, тычки в глаза, град ударов по неприкрытой голове, я сжимал его жилистое горло и колотил затылком о лед расселины до тех пор, пока не почувствовал, что тело лже-пастора обмякло. Теперь я понял, что пора убираться. Расстояние между ледяной стеной и гладкой поверхностью нунатака сократилось до восемнадцати дюймов. На сужающейся каменной полоске мы со Смоллвудом остались одни. Джекстроу, которого спустили в расселину Хиллкрест и его люди, успел обвязать Маргарет веревкой вокруг пояса. И вслед за девушкой наверх подняли и его самого. Я готов был поклясться, что наша стычка с лже-пастором продолжалась секунд десять, не больше. На самом же деле, как мне рассказали позднее, мы дрались три или четыре минуты. Вполне возможно. Я был настолько хладнокровен и отрешен от всего, словно все это происходило не со мной. Хорошо помню, как меня окликнул Джекстроу. В голосе его звучала тревога.

– Живей, доктор Мейсон! В любой момент трещина сомкнется.

– Сейчас. Сбрось еще одну веревку. – Я показал на радио, лежавшее у моих ног. – Слишком дорогой ценой досталась нам эта игрушка, чтобы бросить ее.

Спустя --">