Лорен Норт - Идеальный сын

такая крохотная, такая мрачная кухня? Как же не хватает той, старой. От этих мыслей тоска не такая резкая, как когда я думаю о прошлой жизни, но всё равно тоска, внутри что-то замирает, и вдруг в памяти встают чистые-чистые белые шкафчики, гладкий пол, простор.

Мой взгляд падает на коробочку рядом с хлопьями, которые не получается в себя запихнуть. Зеленовато-голубая, маленькая. «Флуоксетин» напечатано чёткими чёрными буквами над этикеткой с моим именем: Миссис Тереза Кларк. Одна таблетка 20 мг в день.

Как это было всё у доктора просто: «Миссис Кларк, переживание утраты нередко сопровождается депрессией. Исходя из описанных вами симптомов я решил назначить вам курс антидепрессантов. Для начала на три месяца, а после прошу вас снова записаться ко мне на приём. Кроме того, вам стоило бы обратиться к специалисту, который напрямую специализируется на помощи потерявшим близких».

Я к этому доктору пошла на прошлой неделе, чтобы он мне прописал что-нибудь для сна, чтобы я просто отключалась и не было кошмаров. А он решил, у меня депрессия. Но я не чувствую никакой депрессии. Чаще всего я только и чувствую, что холод.

Не нужны тебе эти таблетки, Тесс.

От твоих слов боль немного утихает, но потом тянется по телу, как пластилин, в который так раньше любил играть Джейми. Ты умер, я знаю. Знаю, что этот голос в голове ненастоящий. Это я выдумываю, что бы ты сказал, если бы был рядом. Мне так легче.

Не нужны они тебе.

Ты мне уже это говорил. Я тогда не могла вылезти из постели, собрать Джейми в сад. Ты мне сказал, что я, мол, смогу силой воли перебороть себя. Захочу – и не будет ни пустоты, ни грусти.

Но ведь получилось? Тебе стало лучше.

Стало, но потом.

Глаза щиплет, вот-вот заплачу. Мысли в беспорядке. Пытаюсь сосредоточиться на звуках дома, на реальном. Звуков много. Скрипят, стучат трубы для горячей воды, будто привидение, воет ветер в каминах, дрожат окна в гниющих деревянных ставнях. Но сильнее всего слышно теперь нашего сына – сонные топ-топ-топ в ванную.

Я представляю, как Джейми чистит зубки, а щёткой старается не касаться промежутка внизу, где раньше был молочный зуб. Языком трогает один верхний, вдруг тот качается – сегодня как раз выпадет. Сынок наш, мне кажется, вырос с тех пор, как тебя не стало. А я съёжилась вся как-то. Потерянная, маленькая стала – так не хватает твоего плеча, но сын растёт, и ничто тому не помеха.

Шаги поутихли – это Джейми вернулся к себе в комнату, заканчивает одеваться.

Минута, две – и Джейми спускается в кухню.

Меня вдруг переполняют чувства. Наш сынок со мной. По телу растекается спокойствие, крошечными волнами вытесняя сердечную боль. Джейми со мной. Тебя нет, значит, моя жизнь остановилась, но Джейми со мной. А значит, есть жизнь.

– Доброе утро, зайчик мой, – говорю я сыну.

Он ловко садится на стул напротив, его уже ждут тарелка с ложкой.

Бросаю взгляд на микроволновку, на ней часы. Уже 8.35. И как только утро пролетело?

– Опять мы с тобой в школу опаздываем. Засиделась чего-то, прости.

Сын кривится. Опаздывать не любит. А всегда спокойно к опозданиям относился. И раньше так не хмурился. От этого он, семилетний, слишком сильно похож на взрослого, но последнее время у него так всё чаще при виде моего землистого лица и синяков под глазами.

Он переводит глаза на коробочку у меня в руке – таблетки, которые мне бы надо пить, а я не пью. Встаю поспешно, ножки стула скользят по уродливым красно-коричневым плиткам, роняю упаковку на гору писем у микроволновки, и куча пружинит под довеском.

Оборачиваюсь, а сын уже совсем не хмурый, а снова обычный маленький мальчик. Берёт хлопья и от души высыпает в тарелку.

Его бы подстричь, Тесси.

Всегда ты это говоришь.

Светлые кудри, так похожие на мои, упрямы и непослушны, но он постоянно убирает их от своих голубых-голубых глазок. Помнишь, что нам медсестра говорила? Джейми родился, мы стоим над ним, воркуем, какие, мол, глазки, а она говорит: «Они поблекнут потом, такими чистыми не останутся». Остались.

Я не веду его к парикмахеру, но не потому же, почему не проверяю почту или сообщения на автоответчике. Просто он длинноногий, подбородок квадратный, прямой нос с курносинкой – вылитый ты, Марк. А если ещё и волосы подстричь, будет ещё сильнее как ты. Да и самому ему нравится, чтобы подлиннее. Если стесняешься, проще спрятаться, а стесняться он иногда любит.

– Всё собрал? – спрашиваю. – Где джемпер?

Джейми пожимает плечами, рот набил хлопьями так, --">