Роман Анатольевич Канушкин - Телефонист

Роман Анатольевич Канушкин Телефонист

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Глава первая

1. Вести из тёмной зоны (девочка)

На экране немедленно появился ответ: «Супергерой». И смайлик.

Он подождал. Необходимо было избавиться от этого странного чувства. Написал: «Что значит: снова пришло время поиграть?»

«А ты как думаешь?»

«Но ведь тогда все закончилось».

«Нет!»

Убрал пальцы с клавиатуры. Лёгкая дрожь на самых кончиках. Всё же вчера немного перебрали. Не выходит по-другому. Давно не выходит. Тут же вернул руки на место: «Откуда ты знаешь?»

«Проанализировал его тексты. И ваш компьютер. Глория?» И опять смайлик.

«Ксения», – поправил он. Дурацкое ощущение, что играет в чужую игру, лишь усилилось.

«Это была шутка», – смайлик. – «Я не путаю имён. Ксения, конечно. По имени твоей дочери».

«Нет, – отчеканил он одним пальцем. – Она здесь ни при чём».

«Как хочешь, – много смайликов. – Тебе удобней так считать».

Ну вот, это странное чувство модифицировалось: недоверчивая ирония, как будто ярмарочного простачка разводят мошенники, совсем ушла. Осталась глухая тревога, и за ней что-то смутное, неопределимое, не паника, конечно, но словно из какой-то тьмы выступило, повернулось бледное хитрое личико и уродливо подмигнуло.

Он снова набрал: «Кто ты?!!!»

«Супергерой!»

Теперь смайлики просто посыпались, и ещё гирлянда салюта – да там прямо настоящее веселье…

Он подождал. Тихо скрипнул зубами, и контроль вернулся. Написал: «Это не ответ. Это просто имя».

Повисла пауза. Явно не на раздумье. Скорее, насмешливая издёвка. Затем побежали буквы: «Ответ тебе известен. Вот и выговори его сам».

Снег почти сошёл, и пахнет арбузами. Как в детстве. А мне скоро пятнадцать. И я ничего не знаю. Порой мне бывает очень весело, но у меня нет даже парня. А почти у всех есть. Ну да, я много читаю, наверное, очень много, но это единственная моя «старомодность». Сижу в телефоне, как все. Не только переписываюсь, но и шарю по интернету, мне интересно… Я и разговариваю, как все, а вот думаю словами, как в книжках. Может, я шизофреник? Я пишу стихи, но это пройдёт. Папа очень беспокоится за меня, ему нелегко, он думает, что я всё ещё ребёнок. А что думаю я? Не знаю. Возможно, я могла бы замутить с Лёхой, но он оказался козлом. Сам теперь переживает. Но прокололся, такой же задрот, как и все они. Мне этого не надо. И дело не в книжных принцах, просто не интересно всё это. А насчёт книг… Ведь я смогла помочь папе. Именно я! Разве не молодец? Как он ругался, что я прочитала эти книги, жесть была. Правда что ли считает меня мелкой? В их поколении всё было по-другому. Я виновата, что всё читаю, ну нравится мне! А он классный писатель. Что-то понимает про темень в человеческой душе. Больше папы и его коллег. И мне кажется, что он очень несчастный, эта нежная обречённая интонация… мы немножко похожи?! Хотя, может, просто нашёл правильный тон, оседлал своего конька. Он звезда, можно сказать. И симпатяга… Блин, о чём я думаю? Но ведь я указала отцу-то на сходство. Что этот плохой тёмный человек (серийный убийца, вообще-то, маньяк, называй вещи своими именами, девочка!) был… последователем. Копировал его книги. И вот сейчас пришла мысль, а не ошиблась ли я? Не поспешила ли с выводами? Хотя папа раскрыл дело. Но как-то тоскливо на душе от этой весны. Надо подстричься. Смотрю фотки, а я хорошенькая. А Лёха козёл, прокололся с Варькой, и пошли они в жопу. Сделаю себе тост с корочкой. Люблю готовить и люблю смотреть, как папа ест. Переживал бы он за меня только поменьше. Иногда невыносим прямо. А Варька всегда была стервой. И даже отлично, что так вышло. Подстричься надо. И лак этот новый для ногтей, как лучше покрасить: цвет через палец или руки разные? А вдруг он начал новую книгу про это? Сумбур в мыслях. Но почему мне так одиноко?

2. Форель

– Мадам, ну как можно постоянно ворчать.

– А как можно наводить такой бардак.