Мария Эрнестам - Гребень Клеопатры

осторожную попытку поцеловать Мари. Она гордо отвернулась, подумав, что Анна ему отказала и он ищет утешения в ее объятиях. Потом она в этом горько раскаивалась, но утешала себя тем, что не стоит портить все случайным сексом. Фредерик больше никогда не пытался ее поцеловать, и их дружба оказалась на удивление прочной.

Вот и теперь они сидели втроем в кафе, наблюдая за игрой теней на стенах. Когда Анна выкрасила их в зеленый цвет, Фредерик счел, что это слишком смелое решение, но Анна в очередной раз доказала, что у нее отличный вкус. На этот раз Фредерик выбрал старое кресло, которое досталось Анне от бабушки, а Мари — кресло-качалку, тоже антиквариат. Она смотрела на Фредерика и Анну и радовалась, что им удалось остаться друзьями, несмотря на полную приключений молодость. Сначала Анна много путешествовала, и им приходилось довольствоваться короткими встречами и телефонными разговорами, потом Мари провела несколько лет в Ирландии. Фредерик в основном жил в Стокгольме, но как только у него появлялись деньги, отправлялся в многомесячные странствия. Всегда один. И вот им всем уже за сорок, и все трое — одиноки, даже Анна, несмотря на то, что у нее много любовников.

Мари пришлось еще раз рассказать о том, что произошло в офисе. Фредерик заметил, что если долго подавлять свои эмоции, это всегда заканчивается приступом беспричинной агрессии.

— Видимо, ты давно мечтала проткнуть босса ножницами. Или хотя бы наорать на него. Подсознательно. Но терпела и молчала. Так оно всегда и бывает. Ты молчишь и терпишь, пока какая-нибудь ерунда не станет последней каплей, и — взрыв.

— Ты считаешь увольнение ерундой?

— Нет, конечно нет. Это просто ужасно, Мари. Но я всегда чувствовал: эта работа не для тебя. Теперь ты свободна. Это надо отпраздновать. У нас есть шампанское? Я хочу выпить за начало твоей новой жизни!

— Хорошо же начинается эта новая жизнь! Я чуть не зарезала человека ножницами! А если он заявит в полицию?

— Не думаю. Что он им скажет? «Моя ассистентка напала на меня с ножницами!» Хотя ему, наверное, было чертовски больно. А даже если ты и хотела убить его, что с того. Всем порой приходят в голову подобные мысли. Взять хотя бы меня и сегодняшнего контролера. Это в природе человека, как инстинкт выживания.

Анна поставила на стол большую кастрюлю и стала разливать суп. Мари обеими руками взяла тарелку и вдохнула восхитительный аромат баранины, томатов и фасоли. Она старалась есть аккуратно, но несколько капель упало на брюки, напомнив ей о пятне на брюках Юхана. Она вздрогнула и подумала о Дэвиде и его стремлении выжить с помощью искусства. Что-то совершенно особенное. Недоступное черни.

— Не знаю, при чем тут выживание. Но насчет агрессии ты прав. Иногда меня пугает собственная ярость.

Фредерик похлопал ее по плечу.

— Если тебе от этого станет легче, знай: статистика утверждает, что девяносто процентов убийств совершают мужчины. Во всем мире. Не смотри на меня так. Я не горжусь тем, что я мужчина. Но назови мне хоть одну страну, где женщины создали бы армию, развязали войну, убили всех женщин в стане противника и взяли в плен мужчин репродуктивного возраста. А мужчины поступали так во все времена.

Анна допила остатки супа прямо из тарелки и вытерла рот рукой. Мари подумала, что в свете свечей подруга кажется такой же молодой, как тогда, когда они сидели в той гостинице в Италии. Словно прежняя Анна жила внутри нее, как живут одна в другой русские матрешки.

— Какая интересная мысль! Только представь: мы с Анной начнем убивать всех женщин подряд и притаскивать домой за волосы самых красивых мужчин. Странно, почему такая идея до сих пор не приходила нам в голову? Впрочем, не все потеряно. Эволюция — процесс циклический, у нее нет начала и нет конца.

Фредерик откинул голову и расхохотался. Мужчина, согласно статистике, потенциально способен на убийство. Может ли он в приступе слепой ярости убить человека? Такое трудно представить. К тому же, насколько Мари знала, у Фредерика вообще нет врагов. Несмотря на внешность Джеймса Бонда и характер ковбоя Мальборо, он самый мягкий и безобидный человек из всех, кого она знала.

Фредерик редко рассказывал о старых друзьях и еще реже — о своих отношениях с женщинами. А его семья… отец давно умер, мать жила одна где-то на севере. Вот и все, что знали о нем подруги. Больше он не рассказывал, а они не спрашивали.

«Фредерик, — думала Мари, — я --">