Мария Эрнестам - Гребень Клеопатры

их переубедить, но безуспешно. Мне очень жаль. Но я думаю, ты без проблем найдешь новую работу. Я дам тебе отличные рекомендации. А может, ты захочешь открыть свое дело или поработать фрилансером. Или отправиться в путешествие, отдохнуть от работы …

— Как это мило с твоей стороны — заботиться о моем будущем.

Лучше бы она промолчала. Могла бы предвидеть его реакцию. От сочувствия не осталось и следа.

— Что ты имеешь в виду, Мари? — огрызнулся босс.

Раньше такая агрессия напугала бы ее и расстроила, но не сегодня. Подняв глаза и прочитав злобу на лице начальника, Мари решилась. Она вскочила, окинула его взглядом: торчащие из ноздрей волоски, рубашка с засаленным воротником, залысины в когда-то густых волосах, змеи вместо рук. Она ухватилась за край стола руками, пытаясь сохранить спокойствие. Это не помогло.

— Подлый лицемер!

Изумление на его лице. Почему ей не пришло в голову сказать это раньше?

— Ты только посмотри на себя! Как ты разжирел! Как ты отвратителен! Как самодоволен! Думаешь, ты что-то собой представляешь! Говоришь, что тебя против воли назначили директором! Делаешь вид, что тебе жаль, когда на самом деле ты безмерно счастлив и доволен собой! Ты действительно считаешь, что заслужил эту должность? Вообразил, что у тебя есть право так со мной поступать? Да это меня ты должен благодарить за все! Это подло, Юхан. Из-за таких, как ты, мы оказались в полном дерьме. Ты и подобные тебе — самодовольные, тупые, эгоистичные ничтожества, которым плевать на все и вся. Особенно на женщин. Вы их только используете в своих целях. И после всего этого ты еще имеешь наглость изображать сочувствие? «Путешествовать… отдохнуть…» Как ты жалок, Юхан, как омерзителен…

— Мари, милая, прекрати. Мы могли бы расстаться как цивилизованные люди. После всех этих… — Юхан тоже встал. Лицо у него раскраснелось, и только сейчас Мари заметила пятно от кофе на брюках. «Его будет трудно отстирать, — мысленно позлорадствовала она. — Чудесно».

— После всех этих лет? — перебила его она. — Конечно. Мы несколько лет работали вместе. И все эти годы я спасала твою задницу в самых сложных ситуациях. Писала за тебя проекты, делала расчеты… занималась твоими делами и покупала тебе эти чертовы билеты на футбол…

— Но, Мари, милая, пожалуйста…

— Что «пожалуйста»? Ты уже два раза повторил «милая». Да, я милая, и что с того? Всем в офисе это известно. Я всегда была слишком мила с тобой. «Мари… можешь сделать это? Мари, знаешь… дети, жена, дом, врач, прием, конференция…» И милая Мари делает и организует, помогает и проверяет. Как здорово, что есть Мари, готовая решить любую проблему… Тебе так не кажется?

Юхан открыл и снова закрыл рот с таким глупым видом, что она расхохоталась бы, если бы не бурлящая в ней злость.

— У тебя какие-то проблемы, Мари?

— Проблемы? У меня проблемы? Нет у меня проблем! Меня только что вышвырнули из компании, которую я создала своими руками. Я — а не ты! Ты не справишься один, Юхан. Если только не найдешь такую же «милую» ассистентку, как я. Но шансов у тебя мало. И я с удовольствием посмеюсь, когда увижу, как тебя вышвырнут отсюда. От души посмеюсь!

Юхан тяжело дышал.

— Ты с ума сошла! — выплюнул он, брызнув слюной Мари в лицо.

Она брезгливо вытерла щеку и почувствовала, что окончательно теряет над собой контроль. Она смотрела на Юхана, словно читая его мысли: «У Мари истерика. Надо что-то придумать. С ней надо быть поосторожней. Она может нажаловаться новым партнерам, наврать что-нибудь».

— Я дам тебе рекомендацию, несмотря на то, что ты считаешь, что я разжирел и использую умных женщин в своих целях… Кто тебе сказал, что ты умнее меня? Ведь это я сижу в кресле начальника, а не ты, такая умная.

— Интересно, как ты заорешь, когда я воткну эти ножницы тебе в руку!

Мари сама не заметила, как произнесла это, только услышала эхо собственных слов в ушах. А ее левая рука уже послушно схватила ножницы, подняла их и направила острием прямо в волосатую руку Юхана на столе. Левую или правую? Правую! Это она левша, не он.

Только когда Юхан заорал, она осознала, что сделала. Окровавленные ножницы, лежавшие теперь на столе, оставили глубокую рану в его правой руке. Босс переводил взгляд с раны на ножницы и на Мари и вопил:

— Ты что?! Ты… Ты с ума сошла, Мари! Совсем спятила! Ты меня ранила! Ты…

Он побледнел и упал на стул. Ну да, она забыла: его же мутит от вида крови, он даже не смог --">