Джек Хиггинс - Он еще отомстит

Джек Хиггинс Он еще отомстит

Дороти Лимон…

Глава 1

Эту совсем молоденькую девушку можно было бы назвать хорошенькой, но только не сейчас. Правый глаз почти совсем заплыл, на щеке кровоточили свежие ссадины, а губы рассек тот же удар, которым ей выбили три зуба.

Она с трудом проковыляла в комнату для очных ставок, поддерживаемая женщиной-констеблем, — жалкая, изломанная фигурка. На ее плечи кто-то накинул одеяло, чтобы скрыть изорванное платье. Миллер и Брэди сидели на скамье в дальнем конце комнаты, и Брэди увидел ее первым. Он похлопал своего товарища по плечу, Миллер загасил сигарету и поднялся навстречу девушке.

Он задержался, рассматривая ее с некоторой клинической бесстрастностью, и девушка съежилась, невольно отстраняясь от этого странного молодого человека с бледным лицом и глазами, которые, казалось, прожигали насквозь.

Сержант Николас Миллер очень устал — больше, чем обычно. За те десять часов, которые он провел на дежурстве, ему пришлось работать как следователю при двух ночных кражах со взломом, попытке проникновения на фабрику и пьяной драке на улице при закрытии пивной у рынка. Молодого парня, участвовавшего в ней, так полоснули по лицу, что ему придется, скорее всего, лишиться правого глаза. И почти сразу же — дикий случай жестокости по отношению к детям, когда потребовалось вместе с инспектором службы по защите детей насильно войти в квартиру дома у доков. Там они и обнаружили троих ребятишек, сбившихся в кучу, словно звереныши, почти голых, со следами длительного недоедания. Они возились в собственных отбросах в комнате без окон, похожей на ящик, где воняло как в свинарнике.

А теперь еще и это. Не так легко вызвать в себе сочувствие в пять утра такого хмурого февральского утра, но девушка очень страдала, и на лице ее был написан ужас. Он улыбнулся, и его словно подменили, теперь его глаза излучали тепло; девушка не удержалась, и слезы хлынули из ее глаз.

— Все в порядке, — успокоил он. — Все будет хорошо. Еще пара минут — и мы с этим покончим. — Он повернулся к констеблю Брэди: — Давайте их сюда, Джек!

Брэди кивнул и нажал красную кнопку на маленькой панели управления в стене. Резкий белый свет залил помост в другом конце комнаты. Мгновение спустя появились шестеро мужчин в сопровождении двух констеблей, которые выстроили их в шеренгу.

Миллер мягко взял девушку за руку и, прежде чем заговорил, почувствовал, как она вся задрожала. Она с трудом подняла правую руку, указывая на задержанного, стоявшего первым, — здоровенного детину с уродливым шрамом на правой щеке. Она попыталась что-то сказать, но у нее перехватило горло, и, теряя сознание, она оперлась на Миллера.

Он крепко прижал ее к груди и посмотрел на помост.

— О’кей, Мацек, так, значит, это ты.

Кряжистый, весом в двести пятьдесят фунтов ирландец, с кулаками, твердыми как камень, констебль Джек Брэди двадцать пять лет служил в полиции. Четверть века возни с человеческими пороками во всех их проявлениях, ежедневные встречи с грязью, мерзостью, вырождением человеческого духа сделали его грубым и озлобленным человеком, который уже ни во что не верил. Но потом с ним произошла любопытная метаморфоза. Как-то группа негодяев, которые теперь все вместе отбывают двадцатипятилетний срок в одной из тюрем ее величества, спустили его с лестницы, да так, что он сломал ногу в двух местах и проломил череп, и оставили умирать на глухой улице.

Многие от такой травмы наверняка бы умерли, но только не Джек Брэди. Уже и священника призвали, и отходную молитву прочитали, но все же хирурги, терапевты и медицинские сестры победили, и через три месяца он вернулся на службу, но только с чуть заметной хромотой на левую ногу.

Вернулся вроде таким же, но совсем другим. Заметили, что он стал более охотно улыбаться. Брэди был по-прежнему исправным полицейским, но, казалось, теперь он стал понимать все по-другому, будто через свои страдания обрел сочувствие к другим.

Девушка с трудом поставила подпись внизу листа под напечатанным на машинке текстом, он помог ей подняться на ноги и кивнул женщине-констеблю.

— Теперь у вас все будет хорошо, дорогая. Страшное позади.

Девушка вышла, тихо всхлипывая, а Миллер вошел с телетайпной лентой в руках.

— Не очень-то расточай свои симпатии к ней, Джек. Я только что говорил с криминальным регистрационным отделом. --">