Патриция Корнуэлл - Вскрытие показало…

отрабатывали еще на прошлой неделе; потом ее отмели, как и энное количество предыдущих.

Лично я с самого начала не сомневалась, что преступник в Ричмонде недавно, что раньше он «работал» в других городах и, как говорится, не сидел и не привлекался. Этот тип — не новичок в своем деле, он хладнокровен, собран и, уж конечно, вменяем.

Так, Вилшир — поворот налево на втором перекрестке, а Беркли — сразу за ним, направо.

В двух кварталах от поворота показались синие и красные огни. На улице была полная иллюминация. Завывала сирена «скорой помощи», бесновались проблесковые маячки двух полицейских фургонов, да еще три белые патрульные машины светили фарами. Только что прибыла съемочная группа «Двенадцатого канала». Из окон выглядывали полуодетые граждане, желая узнать, из-за чего такой переполох.

Я припарковалась за репортерской машиной. Оператор уже суетился на улице. Низко наклонив голову, пряча лицо за воротником своего оливкового плаща, я почти побежала к крыльцу по мощенной кирпичом дорожке. Ненавижу, когда меня показывают в вечерних новостях. С тех пор, как в Ричмонде начались зверские убийства, репортеры доставали меня дурацкими вопросами: «Доктор Скарпетта, если это маньяк, можем ли мы ожидать новых жертв?» — будто они с нетерпением ожидали этих самых жертв. «А правда ли, что на шее последней жертвы вы обнаружили следы укусов?» — неправда, конечно, но им-то что за дело? Скажешь «без комментариев» — и репортеры тут же напишут, что укусы были. Ответишь «неправда» — и в следующем номере появится дивная фраза: «Доктор Кей Скарпетта отрицает, что на телах жертв были обнаружены следы укусов». Маньяк тоже читает газеты — почему бы и нет, раз они подкидывают свежие идейки?

Последние выпуски новостей отличались шокирующими подробностями, числом далеко превосходящими минимум, необходимый, чтобы предупредить людей. Женщины, особенно одинокие, потеряли покой. Через неделю после третьего убийства объемы продаж револьверов и засовов выросли вдвое, а из приютов для бездомных животных разобрали всех собак — о чем газеты не преминули сообщить на первых полосах. Не далее как вчера Эбби Тернбулл, корреспондент криминальных новостей, завоевавшая все возможные призы за профессиональную деятельность и пользующаяся дурной славой, в очередной раз продемонстрировала собственное нахальство — ворвалась ко мне в офис и предприняла безуспешную попытку получить копии отчетов о вскрытии, оправдывая свои действия законом о свободе информации.

У нас в Ричмонде корреспонденты криминальных новостей всегда отличались беспардонностью. По данным ФБР, в прошлом году наш добрый старый город занял второе место в Штатах по количеству убийств на душу населения (которое, между прочим, составляет двести двадцать тысяч человек). Бывало, судмедэксперты из Британского Содружества по месяцу торчали у меня в лаборатории, практикуясь в определении видов пулевых ранений, а амбициозные копы, вроде Пита Марино, переезжали к нам из Нью-Йорка или Чикаго только для того, чтобы убедиться: по сравнению с Ричмондом эти криминогенные центры — просто богадельни.

Но такого не видел даже наш милый городок. Среднестатистический гражданин мог не иметь отношения к убийствам, совершаемым «под кайфом», или к так называемой «бытовухе»; он мог не посещать заведения, где за один косой взгляд человек рискует получить бутылкой по голове — и считать себя застрахованным. Но ведь три убитые женщины ничего подобного и не делали! Они мирно спали в собственных постелях и были повинны лишь в том, что не закрыли на ночь окна. «А если и со мной случится то же самое, что с моей приятельницей, коллегой, соседкой?..» — вот что думала добропорядочная налогоплательщица, и ее охватывал ужас. Еще вчера чья-то дочь, сестра, возлюбленная ходила по магазинам, пила коктейль на вечеринке, после работы стояла в очереди в супермаркете. А сегодня ночью Мистер Никто забрался в ее спальню через окно…

У распахнутой двери дежурили двое ребят в форме. Проем перекрывала желтая лента с надписью: «Место преступления. Вход воспрещен».

Совсем юный офицер полиции почтительно приподнял ленту, пропуская меня в дом. Мне пришлось согнуться в три погибели.

Гостиная, оформленная в теплых розовых тонах, отличалась идеальной чистотой и безупречным вкусом. Изящная стенка из вишневого дерева, на ней небольшой телевизор, скрипка, ноты. У окна, выходящего на --">