Diamond Ace - Покажи мне Бостонское небо

почувствовать себя живой, было закопано на кладбище Монт Оберн. Со смертью ребенка погибла и последняя улыбка, сгинула последняя надежда. И что есть чудо, мистер Эйс? Это вещи, которые не укладываются в нашей голове. То, что не поддается осознанию. Таковым для моего покойного мужа являлось известие о моей беременности. Таковой для меня являлась любовь, которая не умещалась в строки. Я лишила мужа первого. Вы лишили меня последнего. Больше у меня ничего нет. Получается….есть лишь «мы».

Я и прошу лишь об одном: сделайте то, что задумали, так, чтобы я не почувствовала боли, коей наелась до тошноты. Либо скажите чего вы от меня хотите. И покончим с этим…

Аннет Лоутон…

"Ab altero expectes, alteri quod feceris" – Жди от другого того, что сам ты сделал другому. Публилий Сир.

13 декабря, 1973 год. Бостон.

"Наконец настал сей дивный момент, когда муза моя соизволила ответить. И как ответить! Calamitas virtutis occasio*. Честно говоря, миссис Лоутон, я уже подумывал о том, как буду расправляться с вами. Сами мысли приводили меня в неописуемый восторг: я вдыхаю аромат вашей остывающей кожи, кровь цвета аделаида, контрастирующая с вашими золотыми кудрями, россыпью усеявшими маренговую землю. Грудь Данаи Тициана, бедра испуганной нимфы. Рождение Венеры. Мне бы позавидовали сами Ботичелли с Байроном:

Убита в блеске красоты!

Да спит легко под вечной сенью,

Да сблизят вешние цветы

Над ней прозрачные листы

И кипарис овеет тенью… **

И теперь, когда вы почтили меня своим бесценным вниманием, я просто не могу сделать вам одолжение и избавить от душевного недомогания раз и навсегда. Но я, как истинный джентльмен, обязан сдержать свое слово, данное вам ровно месяц назад. Я помогу. И согласитесь, Аннет, покончить жизнь самоубийством – это не про вас, слишком просто. Что тогда подумают остальные? Вы сдались, вы слабы, вы – никто. На надгробной плите так и напишут: "Сгинула в стыде и бессилии". Вы не способны на это, вы не хотите умирать. Ведь, если бы вы и впрямь желали этого, вы не утруждали бы себя ваянием письма вашему покорному слуге. Теперь вас пробирает любопытство. Забрезжил тот самый спасительный лучик. Отныне вы зависимы. А суицид – итог жизни бесхарактерной особы. Человека, неспособного на борьбу с водоворотом экзистенциальных проблем. Персоны, разумеющей, будто она часть системы, фрагмент мозаики, собираемой кем-то свыше. Вы же, дорогая моя, себя к таковым не относите. Равно как и я…

Ах, да. Вернемся к помощи. Не надейтесь, что ваша жизнь моментально нальется пестрыми красками. Но обещаю, я сделаю все, чтобы на вашем лице вновь воссияла улыбка. Единственное условие, которое требуется соблюдать беспрекословно – это повиновение. И раз уж мы выяснили, что смерть вас не страшит, в случае нарушения единственного правила (чем, кстати, любил заниматься ваш покойный супруг, не берите с него пример) я буду наказывать вас через оставшихся близких вам людей. Ваша больная мать неожиданно перестанет принимать медикаменты, но не потому, что ей их не будут предоставлять, а потому что я зашью ей рот. А из вашего пса, подобранного три дня назад, я сделаю чучело и отправлю в Музей Естественной Истории, за что еще получу благодарность. Вы ошибались, Аннет, когда заверяли меня, будто вам нечего терять. Либо лгали. Прощаю первый и последний раз. Отныне, миссис Лоутон, придется думать о каждом шаге. Любое неверное телодвижение может оказаться роковым. Попытка заявить на меня в полицию – смертный приговор матери. Дорогу для вас стелить буду я. Просто идите.

Письмо мое вы получите девятнадцатого декабря. Двадцатого декабря, в двадцать три ноль-ноль вы должны быть у Дома Лонгфелло в Портленде. Вам передадут нечто ценное. И не забывайте, Аннет, но не сочтите за манию величия:

Dura lex, sed lex***

Искренне ваш, Эйс…

Calamitas virtutis occasio* – бедствие дает повод к мужеству. Сенека.

** – отрывок из стихотворения Лорда Байрона, "Убита в блеске красоты!".

Dura lex, sed lex*** – лат., Суров закон, но это закон.

Эйс. Из воспоминаний…

Memento…

Я закрываю глаза.

Тогда мне было двенадцать. И каждый раз, когда выглядывал из окна нашего двухэтажного дома, я видел всех этих детей, своих сверстников, которые беззаботно спускали свое время на игру в догонялки.

Эван, спустись в гостиную!

Я делаю вид, что не --">