Павел Алексеевич Астахов - Продюсер

Павел Астахов Продюсер

«…А чтоб война не скучной была, мы с красными „товарищами“ и белыми „господами“ договор негласный заключили: „проституток и артистов не убивать!“»

Батька Нестор Махно.

Манифест

Выстрел

Выстрел глухо отозвался в лестничном проеме и затих где-то в верхних этажах. Две миловидные благообразные пожилые дамы переглянулись. Одна из них с трудом привстала и прислушалась.

— Анна Герасимовна, вы слышали? — повернулась она к своей товарке.

— А что такое? — сидевшая старушка удивленно приподняла брови.

— Этот звук. Этакий «бабах», — дама взмахнула палочкой.

— Звук? Нет. Ничего не слышу.

— Давай-ка, Аннушка, мы все же посмотрим, что это там бабахнуло. — Она потянула собеседницу за рукав кофточки, и та, подчинившись, так же тяжело поднялась, и обе старушки засеменили к подъезду.

Лифт оказался внизу, и уже через пару минут они поднялись на самый верхний, девятый этаж и стали медленно спускаться по лестничным пролетам все ниже и ниже. Наконец на площадке пятого этажа они обнаружили лежащего ничком человека. Это был мужчина крупного телосложения в джинсах и замшевой куртке. Анна Герасимовна отшатнулась, тихонько охнув, осела на ступеньки и принялась мелко и быстро креститься. Ее подружка тем временем наклонилась над телом, попыталась слегка повернуть его голову и тут же отпрянула:

— Анечка, это же Шлиц! Он еще дышит! Скорее зови на помощь. «Скорую» зови! Беги, Аня! Беги, — сама же наклонилась к нему совсем близко и пощупала пульс на шее.

От прикосновения Шлиц застонал и попытался что-то сказать. Но выходило лишь какое-то мычание:

— Фффу-уф…

— Кто это? Кто это сделал? Что с вами? — Бабулька засыпала несчастного вопросами.

Он еще раз попытался что-то сказать, но сквозь кровавые пузыри снова и снова выходило лишь «фуканье»:

— Фффы… Фффа… оффф… — Смертельно раненный Иосиф Шлиц замолчал, и его голова, поддерживаемая сочувствующей старушкой, безжизненно откинулась.

Рулетка

Так называемые элитные дома отличаются отсутствием надписей на стенах, мусора в кабинках лифта и неприятных физиологических запахов в подъезде. В остальном же, несмотря на ставшие столь популярными в последнее время видеокамеры и технические средства охраны, любой московский двор одинаково небезопасен для его обитателей. Единственной надежной и бдительной службой охраны остаются старушки, несущие свою неусыпную вахту на лавочках, скамеечках и в беседках, — они и сообщили о происшествии в милицию.

Реакция милиции была мгновенной и масштабной. Район стали патрулировать, а бригаду следователей возглавил генерал юстиции Геннадий Дмитриевич Агушин, с недавнего времени еще и исполняющий обязанности председателя следственного комитета. Да, нечасто увидишь генерала, работающего с рулеткой, но случай был особый: убили величайшего продюсера современности. Убили нагло и демонстративно — прямо у дверей квартиры, и Агушин счел своим долгом исследовать все обстоятельства жуткого преступления лично.

— Так, записывай, тело расположено в сорока… — Агушин внимательно посмотрел на зажатый пальцами хвост карманной рулетки и поднял голову: — …восьми сантиметрах от головы до порога квартиры номер тринадцать.

— Готово, Геннадий Дмитриевич, записал, — негромко отчитался помощник.

— И теперь от правой ноги до порога лифтовой шахты… так, так. Сколько у нас здесь? — бормотал следователь и разматывал рулетку. — Ага! Один метр и шесть сантиметров. Вот. Так и пиши.

Помощник заносил данные в протокол осмотра места происшествия, сидя на ступеньках и подложив под желтый бланк свой потрепанный портфель. Криминалист все это время беспрерывно щелкал затвором фотоаппарата, ослепляя вспышками Агушина. Тот морщился, но продолжал диктовать результаты своих скорбных вычислений.

Внезапно со скрежетом открылись двери лифта, и из кабины медленно выплыла высокая стройная женщина. Умелый макияж и тотальный уход за внешностью лишал наблюдателей возможности определить ее настоящий возраст. И лишь мельчайшие морщинки вокруг глаз и губ, замеченные внимательным оперативником, выдавали возраст Виктории Медянской, отныне вдовы. Она вышла из лифта и застыла. Глаза наполнились влагой, которая в слезы так и не превратилась. Медянская молча --">