Георгий Александрович Ланской - Не умирай в одиночку

которой в желудке ворочается тяжелый ком. Я, снимая на ходу кофточку, отправилась на кухню.

– Давай попрактикуемся в том, что тут предлагают? – предложил Пашка. Я покосилась на экран, где две блондинки в умеренном темпе совращали мускулистого атлета. Атлет выглядел довольным, и сопротивляться не торопился. Я метко швырнула в Пашку кофточкой и попала прямо в лоснящееся от удовольствия лицо.

– Вот когда ты будешь так же выглядеть, я так и быть допущу к твоей тушке вторую бабу, – хмыкнула я и ушла на кухню.

– Хорошего человека должно быть много, – крикнул Пашка мне вдогонку.

– Так то хорошего, – не осталась я в долгу, открывая холодильник. Мяско, которое я пожарила вчера вечером, бесследно испарилось. Я вытащила кастрюльку с супом, попутно удивившись ее легкости, и открыла крышку. Кастрюлька была практически пуста. На дне плавали жиденькие островки вермишели и два крохотных кусочка картошки. Очаровательно! То есть Паша сожрал мясо, слопал суп, а кастрюльку, чтобы не мыть, поставил обратно в холодильник. А где чашка из-под мяса?

Чашка обнаружилась в мойке, естественно грязная, а в ней почему-то две вилки, два ножа и две ложки. Я почесала лоб, а потом открыла дверцу под мойкой. Там, из мусорного ведра торчало горлышко винной бутылки, шкурки от апельсинов и две одноразовые пластиковые тарелки. Очень любопытно…

Пашка появился на кухне. Я с интересом уставилась на жирное пятно на свежевыданной ему утром майке. Пашка застыдился и попытался закрыть пятно рукой. Получилось неважно – пятно было объемным. Я ткнула пальцем в мусорное ведро.

– Чего это у нас одноразовая посуда валяется? Ты что, любовниц водил?

– Ну, так… немножко… только одну… – ответил Пашка, пятясь.

– Ну что ж ты меня перед людьми-то позоришь? – возмутилась я. – Что, у нас в доме нормальных тарелок нет?

Пашка хрюкнул, а я тоскливо уставилась в холодильник. Не то, чтобы он был совсем пустым, просто очень хотелось горячего, а готовить было лень. Я открыла морозилку и с отвращением уставилась на ее содержимое. Что у нас на ужин будет? Пельмени? Или хинкали? Или манты? Пожалуй, хинкали… Я налила воды в кастрюльку, сунула Пашке пачку хинкалей и велела бросить их в воду, когда та закипит. Этот процесс Пашке с некоторым риском все-таки можно было доверить. Сама же отправилась в душ. Словам про любовницу я ничуточки не поверила. Мало ли кто к нему мог придти.

Вода была чуть теплая, что, честно говоря, не радовало. Я итак промерзла до костей, возвращаясь домой. Отопление еще не дали, а масляный обогреватель прогреть всю квартиру был не в состоянии. Поэтому из душа я вылетела в рекордные сроки и немедленно замоталась в Пашкин халат. Мой куда-то исчез, я всерьез подозревала, что бросила его в стирку. Уголком сознания я отметила, что вроде бы утром надевала его и вешала на крючок, но вполне вероятно, что могла ошибаться и отправить халат в стиральную машину. Я даже обернулась и поглядела, не упал ли он на пол, но и на кафеле халата не было. Пожав плечами, я подошла к зеркалу и потянулась за расческой.

Волосы я увидела сразу. Расческа была новой, а я брюнетка. Паша тоже брюнет, да и не носил волосы такой длины. Волосики, запутавшиеся в зубьях расчески, были светлыми и длинными. Так – так – так… Стиральную машину я открыла уже по наитию. В ней, прямо сверху, я обнаружила свой халат. Поднеся его к лицу, я уловила запах чужих духов, дешевых и пошлых, с приторным сладким запахом давленого винограда. Я такую пакость никогда не покупала, а когда мне вручали что-то подобное, передаривала сестре, любительнице выпендриться на халяву. Значит, про любовницу Паша все-таки не соврал…

Гадость какая!

Когда я прижала Пашку к стенке, ткнув пальцем в найденные тарелки, он сказал правду, будучи уверен, что я ему не поверю. Я и не поверила. И если бы не увидела на расческе волосы, то наверняка просто выстирала бы найденный халат, и даже не подумала его нюхать… Хотя обоняние у меня было, как у гончей. Может бы и учуяла… а он бы придумал новое оправдание.

Из ванной я вылетела так, что едва двери не снесла. Пашка посмотрел на меня с интересом. И если еще пару минут назад я думала, вести ли мне себя как мудрая женщина, то теперь от этих мыслей ничего не осталось. Расчетливо, осознанно, с тонким знанием дела я закатила кабацкий скандал.

Из скандала, как всегда ничего не вышло. Пашка реагировал так же, как реагирует на дождь ленивец – то есть вяло и аморфно. Я визжала, топала ногами и --">