Дмитрий Николаевич Москалев - Дыра

небо рухнуло. Его дом постоянно подтапливало из-за нерабочей ливневки напротив, по крайней мере, из нее точно не вылезет никакой клоун, это был один-единственный плюс. Вода бежала от самого поворота – от магазина «Большой Боб» – и собиралась в низине, топя дорогу, смывая всю грязь с обочины. Все еще болела щека после драки и ныла костяшка, небольшой синяк над глазом превратился в чуть желтый.

Сэм любил шум дождя, особенно спать под него, но это бы сильный шум, тревожный.

Он поднялся и сонный побрел в туалет, закрыл окно, в которое дул ветер. Приоткрыл жалюзи и увидел стену воды, лужи в саду. Это ему напоминало потоп, как пару лет назад во время хорошего ливня, но вода быстро уходит – через несколько часов она бы вся сошла к реке. Сэм вздохнул и ощутил прохладу, влагу. Слышался гром, сверкала молния. Окно в кухне захлопнулось, и заболела голова. Парень почувствовал усталость и сонливость, и после тяжелой смены он явно не восстановился. Еще он устал от этого чувства, словно от жизни в аквариуме, чувства застывшей жизни и ощущения себя со стороны.

Отца не было дома. Сэм зашёл в зал, но там было пусто, стоял лишь шум с улицы и ветер гулял через открытое окно.

«Люблю спать под шум дождя, – сказал сам себе Сэм и вновь лёг спать. – Так-то лучше».

Около четырёх его разбудил будильник, и Сэм покорно поднялся, зевнул. Голова его всё ещё трещала, и он чувствовал себя отвратно, ощутил неприятный вкус во рту. На тумбочке лежал наполовину прочитанный томик «Бесполезного человека» какого-то американского автора. Ещё одна ночная смена перед выходными, и он наконец закончит свою начатую картину, как он думал. Он рисовал подсолнухи и всё откладывал и откладывал ее на потом, под настроение, а рисовал он исключительно под плохое настроение. Искусство было для него как избавление от депрессии, отдушина. Без депрессии в этом городке никто не жил. Если ты истинно радовался жизни в этом отравленном воздухе, среди мусора и развалин, ты умалишенный, псих, как и все вокруг, а значит, вполне нормальный человек и ненормальный в то же время. Не запрещалось пить алкоголь, пивные были на каждом шагу, пей и не думай о завтрашнем дне, мальчик, все для тебя. Провинция, никаких перспектив, никаких полезных знакомых, «где родился, там и пригодился». И в таком темпе он нарисовал кучу никому не нужных картин, которые не покупали даже по дешевке.

Закинув в себя картофель с помидорами, он умылся. Ему было дурно, он не выспался и устал, сон не помог восстановить силы. Сэм стоял разбитый у зеркала и смотрел на свои мешки под глазами, на свое уже не молодое лицо, которое блестело, как блинчик, после сна.

«Мда, – подумал он, – совсем не выспался, как в прошлый раз. Скорее бы выходные», – пробурчал Сэм.

Появился отец. Ударила входная дверь и захлопнулась.

– Град мне всю макушку отколотил, в саду по колено воды, всю дорогу залило. Хорошо, что ты машину загнал в гараж, а то всю облупило бы, всю краску, – протарабанил отец, смахивая влагу со своей лысины.

– И град шёл большой? – спросил Сэм у отца. – Ты сказал «град», большой?

– Да, – покачал головой старик. – Знаешь, окно выбило на чердаке. Полезу вставлять стекло, только поищу, из чего вырезать. Надеюсь, стекло вовнутрь разбилось, не то порежет кого-нибудь, на голову скатится, если осталось на откосе крыши. Упадет кому-нибудь.

– Вряд ли, пап, такой ливень смыл бы, хотя… А у нас на работе вчера не было дождя. – Сэм улыбнулся. – Обошло стороной.

– Соседка говорит, что всю неделю обещают дожди и во вторник какой-то ураган, – подметил отец Сэма.

– Сегодня четверг, да? – спросил тот.

– Да, – ответил отец и уже заварил себе кофе. В комнате запахло терпким кофе, без молока и сахара, – до вторника еще далеко.

– Ураган, говоришь? Что там про ураган, па? Как уже? Может быть, пройдет мимо, не сезон ведь – покачал головой сонный Сэм, он не чувствовал опасности перед «ураганом», мало ли что соседи болтают, вздор всякий.

Рядом с ним живет слишком много сумасшедших: одни соседи верят в колдовство, закапывают яйца в чужие грядки и клумбы, роют на нем ямы по ночам, водят хороводы вокруг пепла. Отец часто находил спрятанные кости, следы на огороде. Одна кошатница и собачница, снимающая все на телефон и угрожающая судом соседям, семидесятипятилетняя бабка, без воды, света, и выливающая продукты жизнедеятельности ведром на дорогу и на соседские лужайки, ворующая кабачки по ночам. --">