Дарья Гущина - Окно в Полночь

тщетных попытках сосредоточиться. Всего нас в кабинете сидело четверо. Мы с Валиком стол к столу в одном углу, Санька — другом, Игорь — в противоположном ему. Фотограф давно мечтал перебраться к журналистам в их «клоаку», чтобы не мозолить глаза шефу, но там не было свободных мест. Что, впрочем, не мешало ему переговариваться с журналистами через кабинет. Как, например, сейчас. Он оживлённо спорил с Анютой, выглядывающей из-за двери, шеф отчитывал Саньку, перекрикивая бас Игорька, Валик что-то бубнил себе под нос… Обстановка накалялась с каждой минутой, пока…

— ТИХО!

Игорь подпрыгнул вместе с креслом, взгляды присутствующих метнулись ко мне, и в кабинете наступила тишина, лишь тихо булькал кулер. Даже из «клоаки» не доносилось ни звука. Я удовлетворённо улыбнулась:

— Так-то лучше. Не работаете сами — не мешайте другим!

И снова сосредоточилась на тексте. Ребята, пошушукавшись из вредности, тоже занялись своими делами. И всё — как обычно. Понедельник, первый рабочий день, полный хлопот по подготовке номера, новостей и их обсуждения, вот только… На душе неуютно и беспокойно. Закрывая очередной файл, я поймала себя на странной мысли. Сегодня что-то произойдёт. В полнолуние со мной всегда творилось неладное, а сегодня — как раз оно, последнее полнолуние уходящего года. Плюс зимнее солнцестояние. Словом… Не хочу я этого «чего-то»…

— Вась, пойдём обедать?

— А? — я отвлеклась от текста. — Куда? Нет, не пойду.

— Почему? — Валик уже полез в шкаф за пуховиком. — Опять худеешь?

— Да вот ещё! — я фыркнула. — Нет, всё проще. На улице минус сорок.

— Не минус сорок, а всего лишь минус тридцать семь, — поправил он бодро. — Подумаешь, мороз! Нормальная сибирская зима.

От одного лишь упоминания температуры за бортом я до носа натянула шарф и молча покачала головой — не пойду, и всё тут.

Валик пожал плечами:

— Хорошо, один схожу. Чего тебе купить?

— Без разницы, — я посмотрела на него с обожанием. — Я уже говорила, какое ты чудо?

— Говорила, — добродушно улыбнулся он. — В пятницу. Ладно, не скучай.

Я проводила его влюбленным взглядом. Мы с ним из одной песочницы. И в детсад — в одну группу, в школу — за одну парту, в университет — на соседние факультеты. И на работу — друг напротив друга. Он меня в эту редакцию и притащил. Когда прежний корректор уволился, я находилась в творческом поиске, и Валик воспользовался моментом и похлопотал перед шефом. И результат устроил всех. Шефа — потому что я, в отличие от прежних корректоров, смогла с ним сработаться, Валика — потому что находилась под его бдительным присмотром, и меня. Работы немного, коллектив — отличный и нескучный, да и платили нормально. И от офиса до дома — полчаса пешком.

Открыв последний файл, я покосилась на часы. Пять страниц жуткой рекламной ерунды читать не хотелось, и я решила, что у меня обед. В смысле, час отдыха. И, свернув текст, откинулась в кресле, закрыв глаза. Спать хотелось немилосердно… А в мыслях по-прежнему мельтешил образ закрытого тенью лица. Может, сон в руку?.. Он ведь так давно мне сниться…

— Вась, я тебе ещё один текст сбросил, но читать его пока не надо. Пусть сначала Лера придет из музея и допишет комментарий.

— Угу, — лениво отозвалась я, не открывая глаз.

— Опять не выспалась? — не то сочувственно, не то ехидно вопросил шеф. — Помирилась со своим программистом, значит?

Я досадливо поморщилась:

— Да причем тут программист, Гриш… Бессонница, нервы, зима, авитаминоз… Два года без отпуска, опять же.

Дабы быть ближе к народу, редактор предпочитал обращение на «ты» и по имени. Не забывая, правда, при случае материть нас как непосредственных подчиненных.

— Так помирись — забудешь о бессоннице, — посоветовал он, проигнорировав намек. — Кстати, что там с молочным заводом?

— А что с ним? — фальшиво удивилась я. — Стоит, работает и деньги нам за рекламу исправно платит.

— И еще бы кое-кто её прочитать соизволил…

— Я отдыхаю! У меня обед!

— Значит, новую книгу обдумываешь? — редактору всегда хотелось казаться умным, проницательным и всезнающим. — Опять писать собираешься?

Я невольно выпрямилась в кресле. Историю?.. Об этом бледном товарище с непонятными глазами? Действительно, наверно, пора, не то так и будет мешать спать… Вытащить его из головы — пусть живет своей жизнью где-нибудь… Где-нибудь. В другом мире. Подальше от меня.

— А --">