Дарья Гущина - Окно в Полночь

шагов — и пальцы скользнули по льду зеркала. И ты... здесь. Уже близко. Уже рядом. Я осторожно провел ладонью по скользкой поверхности, смахивая с неё густые хлопья пыли. И зеркало дрогнуло. Дрогнуло, потеплев и став трясинно-вязким. И знакомый образ вспыхнул перед внутренним взором: серебристый круг расплывается и отображает мою искаженную фигуру, закутанную в серый плащ.

Я вздохнул, собираясь с мыслями. Время уходить — время возвращаться… А дорогу осилит идущий. Жидкая пустота зеркала откликнулась эхом зовущего голоса, и где-то вдали часы пробили полночь. Я улыбнулся. Полночь… Полночь стирает грани межмирья, открывает окна и указывает на нужные двери. И старинный ржавый ключ с тихим скрипом поворачивается в замочной скважине.

Ключ… За моей спиной шевельнулись чужие крылья, плеч коснулись костлявые лапы. И всё как в прошлый раз. И мне пора.

— До встречи, — тихо сказал я самому себе. — Как встретились, так и разошлись, а как разойдёмся — так и снова свидимся. Только дождись, пока я буду… не совсем собой. Время за нас.

На бледное лицо, отражённое в зеркале, наползла тень, в которой нереально, невозможно ярко вспыхнули жгучей сиренью раскосые глаза. Я сбросил плащ. Зеркало расплылось. Костлявые лапы уперлись в стену, и раздался тихий щелчок отпираемого замка.

За спиной заворочались тени, и прощальным эхом вслед:

…И лишь в ладонях вещий сон

Трепещет. И полна луна…

Часть 1. Полуночница

Глава 1

По минутам осыпается

Ожидание невозможного,

Ранним утром просыпается

От движенья неосторожного…

«Уматурман»

Запах дешёвого кофе навевал тоску. Зевая, я сонно жмурилась, грела руки о кружку и мечтала о чашке натурального, свежего кофе с корицей и мускатным орехом. И от одного лишь воспоминания о заветном стало ещё тоскливее. Потому как кофе ассоциировался с тёплым пледом и домом. Но никак не с работой. Я вздохнула. Понедельник — день тяжелый… Особенно с недосыпа.

— Вась!

— Вальк, отстань, я над кофе медитирую!

Валик, дизайнер, верстальщик, сисадмин и по совместительству мой давний друг, покосился на меня уныло и уткнулся в свой компьютер. Я же на свой старалась не смотреть. Успею ещё. Целый день впереди, когда он уже наконец кончится… Часы на стене упрямо показывали пол-одиннадцатого утра. Слишком рано, чтобы просыпаться «сове» вроде меня…

Я натянула на плечи шарф и закрыла глаза. И проклятый сон, испортивший мне ночь, встал перед мысленным взором. Снова. Приснится же такое… Я словно наяву увидела бледное лицо незнакомого мужчины, накрываемое тенью. И ядовито-яркие аметистовые глаза, горящие недобрым огнём. Ужас… Увидишь — проснёшься в холодном поту. Собственно, поэтому я и проснулась посреди ночи. Чтобы после проворочаться до утра и зверски не выспаться. Опять. Сколько раз я видела его прежде?.. Не знаю. С детства.

— Вась!..

— Отвяжись, симулянт недобитый, — проворчала я.

— Почему недобитый? — Валик с интересом выглянул из-за монитора.

— Потому что бить тебя надо. За то, что притворяешься, будто работы нет, и других от дел отвлекаешь! — отрезала я.

— Да брось, — хмыкнул он, — спать на работе — это не дело. Всё равно ж не дадут.

Я вздохнула. Вот не было бы этого приснившегося мужика, чтоб ему икалось… А всё равно бы не выспалась. Творческому человеку всегда не до сна. Если, пропадая на нетворческой работе, он будет еще и спать, то когда ему писать книги? И придумывать. И обдумывать. И…

— А давай в «Страйк», а?..

— Не отстанешь же? — уточнила я, пододвигаясь к столу.

— Разумеется, — улыбнулся Валик.

Вопьётся клещом — по гроб жизни не отстанет… Знаем, плавали.

Журналисты с утра носились по конференциям и прессухам, и в редакции царила непривычная тишина. Впрочем, не пробьёт и двенадцати, как коридоры наводнят смех, споры и дребезжащий голос шефа. Запуская игру, я покосилась на дверь. Мы сидели в проходном кабинете, через который в свои пробирались и журналисты, и редактор. Тот, к слову, пока еще тоже носа не казал, запершись у себя. Видимо, досматривал последние сны.

— Поехали?

— Угу…

Нет ничего лучше утреннего «Страйка», если впереди — бесконечно долгая рабочая неделя. В течение которой хочется либо застрелиться, либо кого-нибудь убить. Кого-нибудь конкретного.

— Вась, снайпер на --">