(Зола) - Последняя луна осени (СИ)

того, чтобы я отправился пасти Божье стадо куда-нибудь ещё. Здесь мне нет места!

Кметы промолчали, но Энмор буквально кожей почувствовал их дружное ликование. Он прикрыл глаза, сдерживая вздох. Не в первый раз он сталкивался с невероятным самомнением священников, полагавших, что целый мир существует только ради них и их религии, но всякий раз его охватывало одинаковое чувство возмущения и изумления.

- Да успокойтесь вы, - чуточку грубо сказал он. – Вон, у Пиниола вообще крышу дома ветром сорвало. Я мигом её починю, и с вашей колокольней сделаю то же самое.

Амран так и вытаращил на него глаза, и уже приготовился разразиться гневной тирадой о том, что он не позволит грязным рукам волшебника прикоснуться к церкви, но тут холодный воздух прорезал громкий крик:

- Боб! Боб! Кто-нибудь видел Боба?

Как по команде, все присутствующие повернулись к мельнику Гельвину, который спешил к городской площади со всей скоростью, на которую были способны его длинные ноги. Гельвин был высокий и сухопарый мужчина лет тридцати; когда он говорил, то всегда размахивал своими длинными руками с непомерно крупными ладонями, отчего становился похожим на свою мельницу, а волосы и всклокоченная короткая борода у него были белыми, словно от муки, которую он молол. Несмотря на свой возраст, Гельвин не был женат и детей не имел – всё благодаря народным суевериям, вечно приписывающим мельникам связь с тёмными силами. Единственным близким существом для него был его козёл Боб, о свободолюбивом характере которого в Старых Клыках ходили легенды. Боб постоянно убегал со двора, а потом находился в самых неожиданных местах. Гельвин и запирал его, и привязывал хитрыми узлами – всё напрасно; ничто в мире не могло побороть стремление Боба к свободе.

- Да не кричи ты так, Гельвин! – воскликнул кто-то. – Побегает твой Боб и вернётся, не впервой ему.

- Не волнуйся, - добавил Энмор. В своё время Боб немало погонял его, мальчишку, по деревне, но после того, как месяц назад благодаря ему в окрестностях Старых Клыков был найден и спасён раненый юноша, Энмор проникся к козлу симпатией.

Гельвин покачал головой. Было видно, что он не на шутку расстроен.

- А вдруг с ним что-то случилось! Было такое ненастье!

Все хором принялись утешать его. Тем временем Энмор выскользнул из толпы, махнув рукой на упавшую октограмму - отец Амран всё равно не оценил бы его стараний – и зашагал к околице. Буря наверняка здорово навредила деревенским садам и лесам, особенно Церковной роще, и волшебник хотел проверить, насколько всё плохо с деревьями.

Церковная роща находилась неподалёку от деревни. Назвали её так потому, что именно там в своё время рубили деревья для постройки сельской церкви. Чтобы добраться до неё, нужно было миновать Светлый ручей, что вытекал из леса и петлял неподалёку от деревни.

Приблизившись к ручью, Энмор остановился, тихо ахнув. На берегу ручья росла старая ива, на которую он обожал забираться в детстве. Сколько раз он нырял в прохладную воду с толстой ветки, протянувшейся над ручьём! Сколько раз он сидел под ней, уложив на коленях тяжёлую книгу заклинаний и наблюдая за падающими листьями!.. Ночная буря сильно изранила дерево. Ветки были поломаны, некоторые из них разлетелись по берегу, а один из толстых сучьев был сломан пополам. Энмору показалось, что боль ивы передалась и ему.

Быстро подойдя к дереву, он положил ладони по обе стороны слома и закрыл глаза. То, что он собирался сделать, относилось к ворожбе, магии, которой пользовались ведьмы, а не волшебники. Эта магия была основана на интуиции и тесной связи с природой, в то время как волшебство, которое изучали в Гильдии, основывалось на логике и точности. Энмор изучал ворожбу самостоятельно, лишь изредка получая помощь от ведьм, и владел ею не так хорошо, как хотел бы. И всё же он не сомневался, что сегодня у него всё получится.

Он сосредоточился на иве – на ощущении шершавой коры под ладонями, запахе древесного сока, шелесте немногих уцелевших листьев – и почувствовал, как сквозь его тело проходит мягкая, но чрезвычайно сильная энергия. Поток её был столь мощен и внезапен, что Энмор покачнулся, и одновременно с этим понял, что магия сделала своё дело. Открыв глаза, он с удовольствием полюбовался творением своих рук – ветка ивы

--">