(Зола) - Последняя луна осени (СИ)

не собирался нападать.

- Взгляните, - дрожащим голосом произнёс он, - эти шрамы мне оставила колдунья-лич. Она резала мне руки. То, что она сделала со мной – ничего не стоящий пустяк по сравнению с тем, что она творила с другими людьми. Я был вынужден убить её! Спросите моего учителя Иола! Спросите знахарку Риду – это она помогла мне победить!

Старые, благообразные лица, обрамлённые пушистыми бородами, презрительно поморщились.

- Ваш учитель сейчас далеко, - возразил Энмору худенький, лёгкий, не понятно в чём душа держится, магистр Кириберт, - и не может дать показания. А что касается знахарки… - он презрительно улыбнулся, - боюсь, её слова не заслуживают доверия. Среди таких, как она, довольно часты случаи помешательства, что неудивительно. Чрезмерное использование различных трав и грибов может привести к… хм-м… тяжёлым последствиям.

Энмор горько усмехнулся про себя. Рида была одним из самых рассудительных и трезвых людей, кого он встречал. Уж точно рассудительнее (и, как ни грустно, трезвее) его мечтательного учителя Иола. Но что толку объяснять это членам Совета? Для них достойна уважения лишь одна грань Магии – волшебство. Обмолвись ненароком Энмор, что сам изучает ворожбу и знахарство – они с кресел попадают.

- Не говоря уже о том, - сказал тучный, одышливый магистр Тумбарт, - что в ходе этой авантюры погиб молодой маг Рихан. Нет, Энмор: приговор останется в силе. Вам больше незачем здесь оставаться. Идите и возвращайтесь к своим обязанностям.

Несколько секунд в зале было так тихо, что стал слышен лёгкий звон хрустальных граней большого купола, венчавшего Зал Советов. Затем Энмор резко поклонился, развернулся и вышел из зала, прикрыв за собой дверь с такой выразительной аккуратностью, что лучше бы со всех сил захлопнул её – так явно звучали в его движениях ярость и презрение.

Худощавый черноволосый маг среднего возраста, сидевший между магистрами Тумбартом и Кирибертом, задумчиво улыбнулся своим мыслям. Это был магистр Авелон. За всё заседание он единственный из всего Совета не произнёс ни слова.

Разгневанный Энмор старался уйти от Дворца Гильдии как можно быстрее. Стремительным шагом он пересёк двор, залитый нежным светом послеполуденного осеннего солнца, едва не столкнувшись с каким-то молодым волшебником, и вылетел за ворота.

Он шёл по улицам, опустив голову. Он не видел ни бронзовых шпилей и чёрных флюгеров, смотревших в голубое небо, ни поздних яблок, алевших в лотках уличных торговцев, ни красочных вывесок, ни многоцветных нарядов. Перед его глазами лишь проплывала усыпанная листьями мостовая, да мелькали ноги прохожих. Настроение у Энмора было жалкое. Он говорил себе, что ничего другого не следовало и ждать, что надеяться с самого начала было не на что, и всё-таки неудача была слишком болезненна. Только сейчас он осознал, сколько надежд возлагал на этот разговор.

… В графстве Ульвельда недавно завершилась пора жатвы, и Энмор потратил немало сил, помогая селянам. В условиях испытательного срока, когда Гильдия Чародеев приговорила его к домашнему аресту, ему просто нечем больше было заняться. К тому же – но это Энмор предпочитал скрывать даже от самого себя – работа отвлекала от мрачных мыслей.

Совсем недавно, в середине октября, ему пришлось сражаться со злым волшебником, во много раз превосходившим его по силе. Энмор и сам не знал, как ему удалось уцелеть. Ему бы радоваться и гордиться своей победой, но он ходил мрачнее тучи. Во время сражения Энмора с некромантом погиб человек, и, хотя молодой волшебник понимал, что вряд ли был шанс закончить битву иначе, его мучила совесть. Учитель сделал бы всё гораздо ловчее.

Откровенно говоря, помощь учителя была нужна Энмору и сейчас. Но Иол вот уже две недели как уехал в гости к своему старому другу и наставнику Питтио, и Энмор остался один с Висельником, диковатым и своенравным котом. Хорошо ещё, что в деревне жила знахарка Рида – умная, но весьма ироничная и саркастичная женщина тридцати пяти лет, которая здорово помогла Энмору во время сражения с некромантом. Время от времени они с Ридой ходили друг к другу в гости, пили травяной чай и болтали о том о сём – иначе Энмор совсем измучился бы от тоски.

Сегодня он вернулся домой в таком гадком настроении, что ему не помогла бы даже бочка чая.

--">