Коллектив авторов - Гемини

она станет циничной и вредной, придираясь ко всем и каждому, неоправданно считая, что это ее как-то выделяет или делает умнее.

Поезд еще не покинул вокзал, а сидящий рядом телохранитель в тысячный раз спросил, не желает ли Валерий кофе или перекусить. Дормов покачал головой и отвернулся к окну. Двое других охранников – типичные русские богатыри, невозмутимые, каменнолицые, но куда более внимательные, чем могло показаться остальным пассажирам, сидели по другую сторону маленького столика.

Сосед же выглядел моложе и неопытнее. Видимо, был на задании в первый раз и еще не понял, что от него требуется сидеть тихо и смотреть волком или, на худой конец, делать неприступный вид. Он то и дело спрашивал Валерия, не желает ли он чего поесть или выпить, удобно ли ему, не нужно ли принести одеяло.

Да, Юрий говорил, что много людей ждут не дождутся возвращения блудного ученого в лоно матушки России. Юрий не мог удержаться, чтобы не расцветить фразу. Наверное, потому, что работа Юрия требовала от него часто бывать как на Западе, так и на Востоке. У агентов из-за этого проявляются некоторые странности.

Между Востоком и Западом существовало много схожестей, но различий было больше. Бюстье Мадонны на лоно матушки России не напялить. Дормов всегда втайне считал, что крушение Берлинской стены и последовавший за ним развал Советского Союза были обусловлены тремя факторами – Мадонной, MTV и ароматизированной туалетной бумагой. А уж когда появился интернет, на прошлом окончательно поставили крест.

Все началось еще в памятном 1984 году, когда американцы стали обхаживать его, обещая технологический рай, в котором можно жить, не опасаясь отступлений от линии партии и недремлющего ока тайной полиции. Мысль показалась Валерию замечательной. Однако за последующие три с половиной десятилетия Дормов усвоил, что тайная полиция способна рядиться в разные одежды. Если человек не сидит в сибирском ГУЛАГе, это еще не значит, что он не в тюрьме (даже если там есть мягкая туалетная бумага).

К тому же существует вопрос этики. Боже ж мой!

Он всегда старался придерживаться этики и морали, не поступаться совестью. В перенаселенном мире это нелегкая задача. Валерий родился в год смерти Иосифа Сталина, в те времена подобные вещи понимали конкретно. Сталин превзошел Гитлера в душегубстве, причем истреблял в основном русских. Жить при советском режиме было тяжело, однако этика и мораль были определены совершенно четко.

Дормов уехал в США не из-за MTV и туалетной бумаги, а потому что был уверен – рано или поздно с партией ему окажется не по пути. Ему не улыбалось проснуться однажды утром в ГУЛАГе, где лучшей наградой могли быть разве что выколотые на спине церковные купола.

Решение покинуть США далось куда труднее.

Молодой, заискивающий телохранитель с левого бока в очередной раз предложил подушку, Дормов в очередной раз отрицательно покачал головой. Двое напротив не подавали вида, но Валерий заметил, как они бегло переглянулись. Должно быть, недоумевают, зачем он терпит подобную навязчивость. Дормов мысленно усмехнулся. Третий охранник совсем еще ребенок, его поведение – разновидность все той же детской беготни и трескотни. Пробыв тридцать пять лет в эмиграции, Дормов с удовольствием слушал родную речь в исполнении другого русского, а не американца, пусть даже научившегося не коверкать произношение.

Двое других телохранителей за всю дорогу едва ли обменялись с ним парой слов, лишь кратко объяснили план пересадок с поезда на поезд да проверили на GPS-маячки и «жучки». Эти устройства теперь выпускали такими миниатюрными, что проходящий мимо оперативник мог прицепить его, ненароком задев тебя на улице, на вокзале или прямо в поезде, пока ты сидишь на своем месте, и никто ничего не заметит.

Все эти уловки были Валерию хорошо знакомы – американцы здорово натаскали его различать слежку, пусть даже не всегда умышленно. Время от времени кто-нибудь, совершенно не связанный со шпионажем, пытался установить «жучки» в его лаборатории и даже у него дома. Дормов всегда это замечал, потому что гости представлялись работниками госорганизаций, о которых он никогда не слышал. В таких случаях он отказывался продолжать работу, пока его лабораторию не почистят – всю лабораторию, включая туалетные комнаты. Все, кого интересовало, чем занимался он и его помощники, могли просмотреть записи с «жучков», установленных совершенно официально.

Дормов --">